Федор Раззаков - Андрей Миронов - баловень судьбы

Декабрь начался для Миронова с «Женитьбы Фигаро» (3-го). Далее шли: 4-го – «Ревизор», 6-го – «Бешеные деньги», 7-го – «Мы, нижеподписавшиеся…».

9 декабря приказом председателя Госкино СССР Ф. Ермаша были остановлены съемки фильма Алексея Германа «Мой друг Иван Лапшин». Произошло это не случайно. На протяжении всего процесса съемок чиновники от кино возмущались тем, что именно Герман снимает. Им казалось, что тот принижает героические 30-е, показывает людей какими-то ущербными, приземленными. Короче, в явном противоречии с господствовавшим в те годы методом социалистического реализма. Герману неоднократно указывали на это, но он продолжал гнуть свое – снимал так, как считал нужным. В итоге получился шедевр, который явно опередил свое время. Фильм был запрещен, все убытки были списаны на счет «Ленфильма», а самому Герману даже близко запретили подходить к съемочной площадке.

Когда эта весть дошла до Миронова, у него был шок, несмотря на то что нечто подобное с ним уже когда-то происходило: в 1968 году были положены на «полку» два фильма с его участием: «Любить» и «Урок литературы». Однако там ситуация была совсем иная: Миронов играл в тех фильмах маленькие роли – причем как в прямом (по метражу), так и в переносном смысле (по своим художественным достоинствам). А в «Лапшине» у него была не только одна из главных ролей, но и одна из самых интересных в его киношной карьере. И теперь получалось, что именно эта работа до широкого зрителя не дойдет.

Но жизнь тем не менее шла своим чередом. 11 декабря Миронов снова вышел к зрителям Театра сатиры – играл Мекки-ножа в «Трехгрошовой опере». 12-го это уже был Савва Васильков в «Бешеных деньгах». Затем Миронов отправился с короткими гастролями в Ленинград. Вспоминает Г. Гладков:

«Однажды я неожиданно стал участником творческого вечера Андрея. Случайно оказавшись со своими друзьями около Дома офицеров, я увидел афишу, извещавшую о проходящем здесь творческом вечере Миронова. У меня тут же мелькнула мысль разыграть его. Розыгрыши были стихией Андрея. Он любил разыгрывать, и его любили разыгрывать.

В первом отделении вечера выступала Лариса Голубкина, во втором – Миронов. Он был за кулисами и готовился к выходу. Шумной компанией мы появились перед ним. Андрей не пришел в восторг от нашего вторжения. «Вот только вас мне и не хватало, – мрачно приветствовал он нас. – Откуда вы взялись?» Я открыто ему заявил: «Мы пришли сорвать твой вечер». «Ну ладно, ладно, шутите», – грустно отозвался он. «Да нет же, какие шутки. Я говорю совершенно серьезно. Сейчас выйду на сцену и раскрою все твои секреты. Расскажу, как ты плохо поешь, как трудно учишь песни». Андрей рассмеялся, но глаза его стали испуганными. На полном серьезе он стал уговаривать меня: «Понимаешь, это Дом офицеров. Публика здесь солидная, и такие штучки у нее не пройдут. Давай сделаем вечер в Доме кино или Доме актера, и шути там сколько тебе захочется». Но я не соглашался и продолжал держать его в напряжении. Он сильно разволновался и не знал, что делать. Тогда я пошел на уступки. Мы решили, что я сыграю ему пару песен. Он долго внушал мне, какая у него тональность. И не дай бог, чтобы я заиграл выше. Затем стал просить, чтобы я не подходил к микрофону и ничего не говорил. Я ответил многозначительно: «Подумаю, но оставляю за собой свободу действий».

Прозвенел третий звонок, началось второе отделение. Я решил доиграть свою коварную роль до конца. Быстро выйдя на сцену, подошел к микрофону. Для начала я произнес несколько таких фраз, от которых Андрей, стоявший в кулисах, еще более заволновался. Я сразу же обратил все в шутку и сказал собравшимся в зале о своей большой любви и дружеском расположении к Андрею Миронову. Затем, объявив, что мы сейчас исполним с ним несколько песен, сел за рояль. И я, и Андрей были на подъеме. Он прекрасно спел две песни, а дальше пошло еще лучше, с каждым номером он поднимался все выше и выше. Вечер имел грандиозный успех, Андрей был в восторге. После концерта не хотел меня отпускать, потащил с собой в гостиницу. Мы сидели у него в номере до поздней ночи…»

20 декабря Миронов снова вышел на сцену родного театра – на этот раз в роли Мекки-ножа. 22-го он уже облачился в костюм Дон Жуана, чтобы сыграть этого героя на Малой сцене Театра на Малой Бронной в спектакле «Продолжение Дон Жуана». 23-го Миронов снова играл в «Сатире» – Леню Шиндина в «Мы, нижеподписавшиеся…». 25-го это был Чацкий в «Горе от ума». На этом театральный год в родном театре для Миронова был закончен.