Ирина Ободовская: Вокруг Пушкина

* * *

В годы после возвращения Пушкина из ссылки все сильнее тя­готила его неустроенность личной жизни, одиночество и беспри­ютность ,отсутствие домашнего крова, семьи. О пылкости поэта, способности ко все новым и новым сердечным увлечениям непре­рывно твердят все близко знавшие его современники. Об этом пи­сал и сам Пушкин в стихотворении «Каков я прежде был, таков и ныне я ...»,в основном написанном еще в 1826 и окончательно за­вершенном в 1828 г. И действительно, «новые идолы» непрерывно сменяли друг друга в сердце «беспечного, влюбчивого» поэта; мно ­жились в «стократные обиды», ими наносимые.

Среди сердечных увлечений Пушкина этой поры были и со­всем мимолетные. След одного из них — шутливо-ласковое и ша­ловливо-грациозное стихотворное послание «Подъезжая под Ижоры», написанное в начале 1829 г. и обращенное к одной из кузин А Н. Вульфа, Е. В. Вельяшевой. Заканчивающие его слова: «В ваши мирные края через год опять заеду и влюблюсь до ноября» — пря­мо перекликаются с тем, что П. А. Вяземский писал как раз неза­долго до этого, 12 декабря 1828 г., жене о только что приехавшем в Москву Пушкине: «Приехал он недели на три, как сказывает; еще ни в кого не влюбился, а старые любви его немного отшатнулись... Я его всё подзываю с собой в Пензу, он не прочь, но не надеюсь, тем более, что к тому времени, вероятно, он влюбится». Через не­делю, сообщая об ужине у дяди Пушкина, Василия Львовича, с «пресненскими красавицами», на котором был и племянник, он пишет ей же: «...Не подумай, что это был ужин для помолвки Алек­сандра. Он хотя и влюбляется на старые дрожжи, но тут сидит Дол­горукий горчаковский, и дело на свадьбу похоже. Он начал также таскаться по Корсаковым, но я там с ним не был и не знаю, как идет там его дело. По словам его, он опять привлюбляется». У од­ной из типичных представительниц стародворянской Москвы М. И. Римской-Корсаковой было две незамужних дочери, одной из них Пушкин увлекался в зиму 1826/27 г. Что же касается «преснен­ских красавиц» — Екатерины Николаевны и Елизаветы Николаев­ны Ушаковых, — с первой из них поэта связывали более серьезные отношения. После возвращения из ссылки Пушкин вскоре стал за­всегдатаем дома Ушаковых в Москве, на Пресне, в котором соби­рались писатели, артисты. Вокруг упорно говорили о неминуемой женитьбе. Однако три стихотворения, посвященные ей поэтом («Когда бывало в старину», «В отдалении от вас», оба 1827 г., и «Ответ» — «Я вас узнал, о мой оракул...», 1830), написаны пример­но в том же грациозно-шутливом ключе, что и послание к Вельяшевой. В этом же роде и стихотворение «Вы избалованы природой» (1829), предназначенное Пушкиным для альбома ее младшей сест­ры, Елизаветы Николаевны. В этот же альбом вполушутку-вполусерьез поэт вписал и поименный перечень всех своих «стократных» увлечений — тот пресловутый «донжуанский список», который дал столь обильную пищу для разысканий и догадок многих исследова­телей пушкинской жизни и творчества. Характерно, что для нача­ла этого стихотворения Пушкин использовал четыре первые стро­ки ранее написанного мадригала, предназначенного было им для А. А. Олениной.

Дочь директора Публичной библиотеки, президента Академии художеств А. Н. Оленина, в доме которого царил культ античности и собирался весь цвет тогдашней литературы и других искусств, Анна Алексеевна Оленина, несомненно, была самым серьезным увлечением Пушкина этих лет. Анаграмма ее имени и фамилии не­однократно мелькает в творческих рукописях поэта; в одном месте он ипрямо написал было, тщательно потом зачеркнув: «Annette Pouchkine ».К Олениной — «ангелу кроткому, безмятежному» — обращается он, когда грозовые тучи снова начинают сгущаться над ним ,в стихотворении «Предчувствие»; ее черты — олицетворение «юности и красоты», — вместо своего «арапского профиля» призы­вает запечатлеть знаменитого английского художника Доу («Зачем твой дивный карандаш...», 1828); ее глаза, напоминающие ему анге­ла с картины Рафаэля «Сикстинская мадонна», противопоставляет воспетым Вяземским в стихотворении «Черные очи» горящим «ог­ня живей »«черкесским глазам» Александры Россет («Ее глаза», 1828). Среди стихотворений, посвященных Олениной, есть две такие очаровательные миниатюры, как «Ты и вы» (1828) и, в особен­ности ,следующее, единственное в своем роде, исполненное, с од­ной стороны, предельной грации, с другой — глубоко содержатель ­ное восьмистишие «Город пышный, город бедный», своей двой­ной, воедино контрастно-слитой характеристикой императорской столицы предвосхищающее мотивы будущего «Медного Всадника». Но уже назначенная было помолвка Пушкина с Олениной не состоялась по причинам не очень ясным. Скорее всего Оленин-отец, близкийк придворным сферам и подписавший, в качестве члена Государственного совета, решение установить за Пушкиным секретный надзор, не захотел отдать дочь за политически неблаго­надежного человека. Да и увлечение Пушкина Олениной не вырос­ло в большое и глубокое чувство. Наблюдательный Вяземский пи­сал об этом 7 мая 1828 г. жене: «Пушкин думает и хочет дать думать ей и другим, что он в нее влюблен».