Ирина Ободовская: Вокруг Пушкина

Какими соображениями руководствовался автор, прибегнув к такому ограничению своей темы, из предисловия не ясно. Наци­ональная трагедия превратилась под пером исследователя в дово­льно-таки банальную семейную драму: муж, молоденькая красавица жена и разрушитель семейного очага — модный красавец кавалер­гард.

Сам же Щеголев не мог не почувствовать крайней недостаточ­ности такого подхода. И в предисловии к скоро потребовавшемуся второму изданию своей монографии (предисловие датировано 7 декабря того же 1916 г.) он сообщает, что готовит новое исследо­вание, цель которого — переход от непосредственного повода к действительным причинам, «разъяснение многих других и весьма важных обстоятельств, приведших жизнь Пушкина к концу». К со­жалению, выполнить это он не успел. Правда, в третьем издании его книги появилась новонаписанная и очень существенная глава: «Анонимный пасквиль и враги Пушкина», в которой впервые рас­крыта его подлинная направленность. Но это было дано в качестве своего рода дополняющего приложения. Во всем же остальном труд оставался в пределах все той же «семейной драмы», в кото­рую, только в качестве еще одного персонажа, сенсационно вводи­лась фигура Николая I. Это в основном определило направление и почти всех дальнейших исследований.

Сведение трагедии Пушкина к узко семейному конфликту опре­деляло и тот «портрет»-характеристику жены поэта, который, впи­тав в себя и как бы подытоживая сложившуюся к тому времени традицию ­отрицательного отношения к ней, возникает перед нами на страницах щеголевской монографии. Натура крайне ограничен ­ная и малозначительная, бездумная и бездушная модная красави­ца ,опьяненная своими триумфами в большом свете и при дворе, помышлявшая только о развлечениях, непрерывных балах, пыш­ных нарядах, она омрачала последние годы жизни поэта и явилась «ближайшей причиной» его гибели. Книга Щеголева, живо и увле­кательно написанная, читающаяся как роман, имела шумный успех .Именно такое представление о жене поэта, воспринятое и другими авторами (см., например, очерк, посвященный ей в тоже весьма популярном двухтомнике В. В. Вересаева «Спутники Пуш ­кина») и окончательно заштамповавшееся и опошлившееся в некоторых из многочисленных беллетристических произведений (пье­сах ,романах), вошло в сознание многих читателей и почитателей поэта.

До крайних пределов осуждения и обвинения жены Пушкина дошла Анна Ахматова — не только замечательный поэт, но и автор нескольких ценных статей о его творчестве.

Многие годы работала она и над исследованием обстоятельств гибели Пушкина. Ахматова, по ее словам, стремилась выйти за пре­делы «семейной трагедии» и даже сделать данную тему «запрет­ной» («этим, — писала она, как бы продолжая призыв Неверова, — мы, несомненно, исполнили бы волю поэта») и обратиться к выяс­нению подлинных причин роковой катастрофы. Однако и она осу­ществить это не успела. А в сохранившемся и совсем недавно по­смертно опубликованном тексте статьи «Гибель Пушкина», исходя из естественного желания устранить «грубую и злую неправду», ко­торой обросла эта «семейная трагедия», она, по сути дела, также продолжает оставаться в рамках ее и не только не устраняет более чем вековой неправды, но, к сожалению, способствует ее нараста­нию. Исполненная величайшего преклонения перед Пушкиным и страстной, можно сказать, почти яростной ненависти к погубив­шим, как она считала, поэта Наталье Николаевне и ее сестрам, Ах­матова, словно бы вторя процитированным мною строкам неизвестного стихотворца, пошла еще дальше — безоговорочно объявила жену поэта «сообщницей Геккернов в преддуэльной истории» и да­же «агенткой» Геккерна-старшего. Следует, конечно, учесть, что все, ею сказанное, представляет собой лишь первоначальный вари­ант статьи, точнее — доклада, над которым она продолжала еще ра­ботать и, может быть, потому и не отдавала ее в печать. Однако по­скольку материал все же теперь опубликован, пройти мимо этого нельзя, тем более что имя и авторитет Анны Ахматовой как большого поэта и свойственный ей художественный темперамент, мас­терство изложения не могут не оказать влияния на публику.

При чтении статьи Ахматовой особенно приходит на память один незавершенный замысел Пушкина, работать над которым он по странной случайности начал месяца три спустя после своей же­нитьбы — повесть или роман «Рославлев». Произведение это поле­мически обращено против только что появившегося одноименно­го романа Загоскина о войне 1812 года, написанного в духе насаж­давшейся правительством так называемой «официальной народно­сти». Своему ответному произведению Пушкин придал форму ме­муаров подруги героини, совершающей в романе Загоскина тяж­кий антипатриотический поступок (в то время как жених сражался с врагом, она вышла замуж за пленного французского офицера). В кратком предисловии «автор» мемуаров пишет: «Некогда я была другом несчастной женщины, выбранной г. Загоскиным в героини его повести. Он вновь обратил внимание публики на происшест­вие забытое, разбудил чувства негодования, усыпленные време­нем, и возмутил спокойствие могилы. Я буду защитницею тени».