Валентин Варенников: Неповторимое. Книга 2

Когда закончилась эпопея с контрольными проверками, то нашему полку было поручено принять службу на временно определенной границе с союзниками в районе Хиршберга. Моя оперативная группа, отвечающая непосредственно за охрану границы в Хиршберге и прилегающих районах, располагалась в Гефеле — это до десяти километров от границы. Командование и штаб полка с подразделениями обеспечения и обслуживания находились в Целленроде, а штаб дивизии — уже в крупном городе Грейце.

Хиршберг расположен на берегу небольшой, но бурной в этом месте реке Заале. По ту сторону реки, фактически почти против каждого нашего поста, стояли американские посты. Но если мы несли службу как полагается, круглые сутки, сменяясь через каждые два часа, то у американцев это выглядело совершенно иначе.

Они развернули палатки прямо у реки, как туристы, и предавались в основном развлечениям, в том числе и с девицами. День и ночь звучала танцевальная музыка, подпившие солдаты вовсю горланили песни. А охране обозначенной границы — никакого даже формального внимания.

Наблюдая картину столь поразительной беспечности и безответственности и видя, что все это разлагающе действует на наших солдат, я вынужден был приблизительно через неделю пригласить к себе сержанта американской армии и сказать ему, что хочу увидеть их начальника — офицера. Сержант охотно взялся немедленно выполнить мою просьбу — вернулся к себе, сел на мотоцикл и помчался к своему руководству. Но после нашего с ним разговора, перед тем как уехать, допытывался — не может ли он, сержант, решить все возникшие у меня вопросы и следует ли беспокоить начальство. Я вынужден был сказать ему, что должен разобрать некоторые проблемы именно с офицером. Часа через полтора приезжают уже знакомый мне сержант на мотоцикле и на джипе — два офицера — капитан и лейтенант. Оба навеселе.

Капитан за рулем, еще не остановив машину, кричит на ломаном русском языке:

— Хеллоу, сосед! Я каждый день ждал, что ты меня пригласишь. Ну, как живет русский капитан и его солдаты?

— У нас все прекрасно, — отвечаю я, поддерживая взятый капитаном тон, — вот решил с тобой встретиться, познакомиться, а то получается как-то неудобно: союзники, несколько дней стоим на одном участке, а друг другу в глаза еще не смотрели. Русские любят, чтобы все было ясно и открыто.

— Да, да! Мы в этом убедились. И еще мы знаем, что они очень выносливые и мужественные люди — такую войну вынести на своих плечах мог только русский…

— Не просто вынести на плечах, но и победить, в прах повергнуть врага.

— Именно в прах. И это мы сделали вместе, все союзники.

Не желая развивать мысль, как мы это «сделали вместе», и тем более о роли и месте каждого союзника в победе, я перевел разговор на другую тему:

— Капитан, ты откуда знаешь русский? Жил в России?

— О, это интересная история, но прежде, чем о ней говорить, нам надо выпить за встречу и за союзничество, — засмеялся капитан и сказал лейтенанту по-английски, чтобы тот организовал все в машине, а потом снова обратился ко мне: — Ты же любишь виски? Это прекрасный напиток!

— Во-первых, если давать оценки напиткам, то у каждой нации есть на этот счет свои взгляды. Для русских лучше русской водки ничего не существует. Вот почему мы делим нашу водку только на два сорта: «хорошая» и «очень хорошая».

— Это прекрасные категории, — снова засмеялся капитан.

— Во-вторых, — продолжал я, — сейчас время рабочее. Надо нести службу, а мы вдруг организуем «чаепитие». Я вас обоих приглашаю к себе в штаб в Гефель, и мы все это отметим в нормальных условиях.

— Нет, нет, спасибо. У меня сегодня встреча со своими начальниками, с тобой мы еще встретимся не один раз. А сейчас просто символически надо отметить прямо на границе, — не отставал капитан.

— В-третьих, — мгновенно сориентировавшись, сказал я, — любой военный обязан принимать решение, исходя из сложившейся обстановки. Поэтому я решил принять «вызов» моего союзника и выпить за совместную хорошую службу на границе.

Похлопывая друг друга по плечам, мы устроились в джипе, где лейтенант уже все приготовил. Мой собеседник взял какой-то сосуд типа термоса и наполнил пластмассовые стаканчики доверху. Мы произнесли речи и выпили. Капитан, не закусывая, стал разливать виски, приговаривая:

— Как у вас говорят, посуда не терпит пустоты.

— Тем более что решено отметить встречу только «символически», — продолжил я, а сам все время думал о главном: надо выяснить — почему американцы не несут службу, а только предаются развлечениям.