Алексей Авдеев - Там помнят о нас

- Что случилось, Серега? - спросил я, узнав партизана.

- Товарищ комиссар, Николаич прислал передать, что от станции Красное в вашу сторону движется колонна фрицев. Везут пулеметы и минометы. Есть и орудия. Так что будьте готовы. И от Любавичей тоже подходят...

- А много их там?

- От станции человек двести, а от Любавичей и того больше. Наш отряд и разведчики Соколова (в то время недалеко от нас находились человек семьдесят из разведотряда 4-й Ударной армии. Командовал ими старшина Соколов) выставили засаду на опушке, недалеко от большого дуба.

От нашего лагеря до названного связным "большого луга" было примерно метров триста.

Наступление немцев на наш лес мы переживали уже не первый раз. И вот очередное нашествие. "Неужели они осмелятся прочесывать лес?" - подумал я с тревогой и посмотрел на своих ребят, которые уже обратили внимание на связного. Они не могли слышать нашего разговора, но, видимо, догадывались, что Серега явился к нам с важным сообщением.

- Николаич сказал, что первыми мы стрелять не станем, чтобы не открываться перед ними. Но если фрицы двинутся в лес и направятся к вам, тогда постараемся увести их в другую сторону.

В это время гулко ударили минометы, загрохотали орудия. Треск разрывов слышался со всех сторон. Каратели вели рассеянный огонь, надеясь, видимо, огнем нащупать партизан. Отдельные мины и снаряды рвались совсем близко. Комья земли и обломки веток перелетали через шалаши, застревали в кронах деревьев, над нашими головами.

Связной все еще стоял рядом со мной, вслушивался в звуки стрельбы. Потом вдруг улыбнулся.

- Застряли, кажись, фрицы-то, товарищ комиссар, слышите?.. Лупят с одного места. Видать, боятся идти к нам в гости.

- Рано еще говорить об этом, Серега.

- Да. Верно, но что-то не торопятся.

- Это хорошо. Чем дольше они протопчатся на месте, тем лучше для нас.

"Если сегодня каратели придут к нам, мы не сумеем уйти. Ведь половина людей - лежачие больные. Придется оставаться здесь и биться до последнего", - невольно подумал я.

Партизан снял кепку, неторопливо обвел взглядом наш лагерь, покрутил головой.

- Хорошего, конечно, мало, товарищ комиссар. Не позавидуешь вам, как говорится. Что ж теперь делать?

- Не волнуйся, друг. Дорогу к нам они не знают. Если их не приведет сюда какой-нибудь подлец, то, может быть, все и обойдется.

- Да-а-а... Ну, я побежал. Надо предупредить наших, что у вас тут творится! - крикнул партизан. Махнув рукой, он побежал.

- Стой! Мины же кругом!

Связной остановился, оглянулся, крикнул:

- Ничего! Я по своим следам! - и скрылся в лесу.

Я обошел шалаши. Больные чутко вслушивались в раскатистые звуки боя. Терпеливо ждали, готовые к самому худшему. Никто из них ни о чем не спрашивал меня: все и так было ясно и понятно. Низко над лесом плыл тяжелый черный дым от взрывчатки. Слышался треск и шум падавших деревьев.

Часа через три стрельба стала отодвигаться в сторону соседней с лесом деревни: каратели пошли по большаку, не углубляясь в чащу, но продолжая методически, квадрат за квадратом, обстреливать лес. Это нас немного успокоило. Однако мы по-прежнему с нетерпением посматривали на солнце, которое, как казалось, почти не двигалось. А нам хотелось, чтобы поскорее наступила ночь - верная наша союзница.

Когда каратели были почти у деревни Шарино, оттуда вдруг жахнул орудийный выстрел, за ним второй!

- Слышите? Артиллерия!

- Откуда? У наших пушек нет!

- Точно! И связной ничего о них не говорил.

- Интересно!

Было уже около восьми часов вечера. Стрельба то заметно слабела, то грохотала с новой силой. Только когда солнце укатило за лес и сумерки начали окрашивать все в серый цвет, пальба постепенно прекратилась. Мы облегченно вздохнули. Нервная напряженность, в которой находились, начала спадать. Все, кто мог ходить, собрались под навесом, курили.

Ночью к нам пришел Мельников. Его сопровождали Сергей - тот парень, который прибегал к нам связным, и Никанор.

Николаич рассказал, как утром около двухсот карателей с тремя пушками и семью минометами вышли со станции Красное. Примерно столько же фашистов вышли из местечка Любавичи. Оба вражеских отряда с ходу пытались занять деревни Шарино и Марково, где находились местные партизаны и отряд Соколова. Но партизанские разведчики своевременно разгадали замыслы противника. Сильные засады партизан и армейских разведчиков встретили карателей кинжальным огнем еще на подступах к деревням. В бою немцы потеряли около сотни убитыми, много ранеными.