Адам Nergal Дарский - Исповедь Еретика

Когда ты в первый раз отправился к священнику?

Зимой. Я пошел в костел, который находится в десятке метров от моего дома. Забавно то, что жизнь меня бросала годами по всему Гданьску, а поселился я, в конце концов, неподалеку от святыни, в которой меня крестили. Я всегда словно нахожу что-нибудь связанное с религией. Карма такая… Я зашел в сакристию, где меня встретила милая старушка. К сожалению, она не могла дать всю интересующую меня информацию. Это имеет право делать только священник, которого как раз не было. Я вернулся через несколько дней…

Тебя ждали со святой водой?

Я пришел раньше. У него были какие-то проблемы с машиной, и поэтому опоздал на несколько минут. Оказался приятным непредвзятым человеком. Это был пожилой седеющий мужчина. Он пожал мне руку и пригласил к себе.

Узнал тебя?

Сразу. Сама беседа длилась не больше десяти минут. Он объяснил мне, что я должен сделать, чтобы получить акт апостасии. Раньше информацию по этой теме я черпал только из Интернета. Есть несколько сайтов, посвящен-ных выходу из костела. К тому же у некоторых знакомых уже был подобный опыт. Они тоже дали мне несколько советов. Я был уверен, что нужно идти туда, где меня крестили. Но священник направил меня в другой приход, в Забянку, то есть туда, где я de jure зарегистрирован.

Он убеждал тебя изменить решение?

Не пытался меня переубеждать, отказался от попыток поучения. Я уже собрался уходить, а он сказал, что когда меня показывают по телевизору, я произвожу впечатление интеллигентного и культурного человека. Я улыбнулся и поблагодарил за помощь. Мы снова пожали друг другу руки…

Ты долго должен был ждать встречи с очередным служителем веры?

Началось паломничество. Я много раз приходил и стучался в закрытую Дверь. Священник этот трудился еще и в курии, поэтому каждое его… отсутствие секретарь объясняла избытком обязанностей. В конце концов, я попросил его телефон. Звонил несколько раз, но все время поднимал кто-нибудь другой. Охота на священника заняла несколько месяцев. В конце концов трубку поднял тот, кто был нужен. Разговор был не из приятных. До него ничего не доходило. Я говорил спокойно и по делу. Вежливо объяснял, зачем звоню. Но любой мой аргумент встречал отрицание и агрессию со стороны собеседника.

Суть была в том, что я не мог получить апостасию, потому что не являлся прихожанином. Прихожанином я не был, потому что не ходил на мессу. Он пытался меня убедить в том, что сам факт моей регистрации в его приходе доказывает только то, что я являюсь жителем этого района, но не доказывает, что я верующий, а только верующего может отпустить костел. Все было еще более абсурдно, потому что я не жил в Забянке. Я там только зарегистрирован, но на самом деле живу в другом месте.

Но тебе удалось добиться личной встречи?

Чудом. Я боялся этой встречи. Знал, что отправляюсь на битву… Но приготовился к войне. Хотя мне кажется, что к ней я подсознательно готовился всю жизнь. Я помню, какую бурю в прессе вызвала апостасия польского политика Януша Паликота. Как Мартин Лютер, он прибил свой акт к дверям церкви. Это было сделано напоказ, но почему бы нет? Я подумал, что так и нужно сделать.

И пообещал себе, что если мне будут вставлять палки в колеса, то начну третью мировую войну. Один телефонный звонок знакомым журналистам, например Монике Олейник, которой нравятся такие темы, и на следующий день вся Польша будет комментировать эту историю. Также я консультировался со своими адвокатами, но они только разводили руками, объясняя, что церковное право никак не касается гражданского. Вооруженный до зубов, при свидетелях и с двумя диктофонами, я вошел в сакристию.

Но обошлось без приключений и прессы.

Человек, который стоял передо мной, вообще не был похож на недотепу, с которым я говорил по телефону. Он был фамильярен, болтлив, но настроен миролюбиво. Пригласил меня войти и предложил что-нибудь выпить. И вдруг спросил: «Ты записываешь разговор?» Я ответил вопросом на вопрос: «А должен?» — «Не знаю», — ответил он. Теперь я знаю, что это было лишним. Хотя у меня такое впечатление, что мы потратили час на болтовню ни о чем.

Ты не мог просто сразу получить апостасию?

Ксендз обратился к установленной процедуре, которую распечатал заранее на листик. Он тоже подготовился к встрече. Проинформировал меня, что нельзя получить апостасию в тот же самый день, когда проводилась первая беседа. Он признал, что главной целью является удержание потенциального вероотступника среди других ягнят стада. Я понимал это, но все равно не понимал, как можно смотреть на мир так однобоко: все для него было либо белое, либо черное. Каждый раз, когда он бросал слова из разряда «добро», «зло» или «грех», у меня было такое впечатление, что он говорит о какой-то далекой галактике. До моего оппонента не доходило, что могут существовать люди, которые смотрят на мир иначе. Тем не менее атмосфера была спокойной, иногда даже шутливой.