Вирхиния Вальехо - Любить Пабло, ненавидеть Эскобара

– Ты – настоящее сокровище! Откуда ты такая взялась? Обожаю тебя! – возбужденно восклицает он. – Мой компаньон, мистер Молина, вылетает в Нью-Йорк на следующем самолете!

Я учусь играть по его правилам, не заходя слишком далеко. Это как в футбольном матче: я – не футболист, поэтому предпочитаю предоставить профессионалам возможность бить по воротам и забивать голы.

Благодарность Пабло всегда была и будет моим лучшим подарком, его страсть – вторым. Возвратившись в Медельин, осыпая меня комплиментами и ласками, он хочет раскрыть мне истинную цель своей политической карьеры. Она проста и бесхитростна – парламентская неприкосновенность. Сенатора или депутата не может задержать полиция, прокуратура или разведка. Пабло признается мне в этом не потому, что я его сокровище, ангел-хранитель или будущий биограф, и даже не потому, что учу его давать интервью. Все дело в том, что «El Espectador», ежедневный журнал, целиком и полностью поддерживающий Галана, постоянно копается в его прошлом. Под множеством украденных надгробий – два трупа, взывающих к правосудию. В 1976 году агенты Административного департамента безопасности задержали Эскобара и его кузена Густаво с одним из первых грузов чистого кокаина на границе Колумбии и Эквадора и отправили в тюрьму.

Пабло уже знает, как я способна сочувствовать страждущим. По мере того, как он раскрывает детали трагедии, оставившей след в его жизни, я догадываюсь: он следит за малейшей моей реакцией.

– Чтобы исполнить приговор в Пасто [65], в Медельине меня посадили в самолет. Я, закованный в наручники, повернулся попрощаться с мамой и пятнадцатилетней женой, беременной Хуаном Пабло. Рыдая, они остались там, внизу. Тогда я поклялся себе, что никогда больше не позволю увезти себя в тюрьму. Тем более на самолете управления по борьбе с наркотиками! Поэтому я пошел в политику. Чтобы выдать ордер на арест конгрессмена, сначала нужно снять парламентскую неприкосновенность, а в нашей стране этот процесс занимает около шести-двенадцати месяцев.

Потом он добавляет: благодаря деньгам и угрозам, раздаваемым направо и налево, им с Густаво удалось выйти из тюрьмы всего три месяца спустя. Однако в 1977 году те же агенты снова арестовали их, заставив умолять на коленях сохранить им жизнь. Тогда Пабло и его людям удалось спастить от смерти ценой огромной взятки. Отдав деньги, несмотря на протесты Густаво, Эскобар собственноручно убил двух агентов департамента безопасности.

– Я изрешетил их пулями, остановившись только, когда устал. В противном случае они бы всю жизнь нас шантажировали. Я поклялся судье, который вынес приговор, что ему лучше теперь всегда ездить на автобусе: как только он купит машину, я ее взорву! Не нужно недооценивать врагов, любовь моя. Я всегда знаю, на что они способны, и спешу покончить с ними до того, как они осмелеют.

Это первый раз, когда я слышу, как Эскобар говорит «изрешетил». Другие говорят: «дал понюхать свинца» или «всыпал». Понимая, о чем речь, я интересуюсь у Пабло, используя его же фразы:

– А похитителей отца и Марты Ньевес Очоа ты тоже «изрешетил»? Скольких же? – Не дожидаясь ответа, с нескрываемой иронией, я продолжаю: – Сколько же всего было трупов, любовь моя, – два, двадцать или двести?

Все в нем преображается, лицо сразу становится ожесточенным. Пабло хватает меня за голову обеими руками, встряхивает, пробуя передать мне боль и беспомощность, в которых такой мужчина, как он, никогда бы не признался женщине с моим характером. Пабло тревожно наблюдает за мной, как будто жидкий сон навсегда утекает сквозь пальцы. Вдруг будто стон вырывается из глотки раненого льва:

– Ну неужели ты еще не поняла: они уже знают, что я убийца, и не оставят меня в покое. Я никогда не стану президентом. Перед тем как я отвечу тебе, скажи мне: неужели, когда все это выйдет на свет, ты уйдешь от меня, Вирхиния?

Признаюсь, ангел застигнут врасплох. Для него это – пугающий опыт. Хоть он и прильнул добровольно к пылким губам демона, оказавшись в объятиях убийцы, запачканных кровью.

Танец Жизни и Смерти – самый сладострастный и эротичный из всех. Теперь бедный ангел попал в спасительные объятия демона, вырвавшего его из лап Смерти, вернувшего к жизни. Его внезапно окутывает превосходное, великолепное и противоречивое чувство, и под конец он не может устоять. Охваченный экстазом на Небе, в наказание он возвращается на Землю. Этот ангел, обреченный нести бремя грешной человеческой натуры, теперь нашептывает что-то прощенному демону, который уже никогда его не покинет и навсегда, до самой смерти, останется рядом, как сейчас: в его сердце и разуме. Вот он, воодушевленный убийца, уткнулся лицом мне в шею, влажную от слез, окончательно сдавшись и признаваясь: