Николай Кротов - Путь Геракла - история банкира Виктора Геращенко, рассказанная им Николаю Кротову

Зарабатывал, видимо, он хорошо, специалистов тогда ценили. Алексей Николаевич Косыгин вспоминал, что его отец был квалифицированным слесарем и получал 100 рублей в месяц, и это были очень неплохие деньги.

Отец, заполняя многочисленные анкеты, писал о профессии отца жены: «рабочий», «разнорабочий», «крестьянин». Позже я получил в МИДе анкету своей матери — она заполняла ее, когда ей разрешили вместе с другими женами посетить мужей, находящихся в длительной командировке в Париже на мирных переговорах. Там она красивым почерком про своего отца написала — «малярных дел мастер»! Такое было уважение к профессии.

Дед по отцу был кондуктором в товарном вагоне где-то на западном участке Российской железной дороги. Жил вроде как в уездном городке Двинске Витебской губернии (сейчас это латвийский Даугавпилс), на правом берегу реки Западной Двины. Здесь пересекались Санкт-Петербургско-Варшавская, Риго-Двинская и Двинско-Витебская железные дороги. Каждый третий вагон имел тогда тормозную площадку, на ней находились кондуктор с помощником. По знаку машиниста гудком, когда надо было остановить поезд или притормозить, когда он шел с горки, — они крутили колесо и таким образом тормозили. Отсюда, кстати, и выражение «крути, Гаврила!». В наследство от деда мне достался деревянный сундучок для сменного белья и еды (к сожалению, пустой). Он долго лежал у меня под кроватью, напоминая о нем.

Отец был культурный, образованный человек, говорил правильно, а если надо, умел дипломатично промолчать. Он был прекрасный рассказчик. Когда приходили гости, знакомые, мог в кругу семьи поведать ту или иную чрезвычайно интересную историю. А вот письменных воспоминаний не оставил. Мы его уговаривали писать. Предлагали взять стенографистку, но он все откладывал это дело и не успел…

Я вспоминаю: мне лет 12, я слежу, как отец внимательно переписывает свою анкету с ранее заполненного образца. «Пап, а ты что, свою жизнь не помнишь?» — удивленно спрашиваю я. «Сынок, — учит он меня уму-разуму, — тут в одной букве ошибешься — потом две недели будешь объяснять!»

Только в 50-х годах он перестал упоминать о важной своей характеристике — «в оппозиции не участвовал, колебаний не было». Спрашивать перестали.

Отец мой родился 26 июля 1905 года в городе Вильно, но записали в метрике его почему-то как родившегося в селе Галичи, что в Климовичском уезде Гомельской губернии Белоруссии (сейчас это Могилевская область Республики Беларусь). Начал учиться в Климовичах в школе, даже поступил здесь в гимназию. Он вспоминал, что тогда к ним приходил еврейский местечковый купец и предлагал матери: «Пусть твой Володечка ходит в реальное училище, а мой сын пойдет в гимназию вместо него!» — в то время были ограничения для евреев. В гимназии отец учил греческий и латынь, но недолго — года два. В это время в России произошла революция.

В 15 лет, продолжая учиться в средней школе, отец начал работать переписчиком-регистратором уездного продовольственного комитета и счетоводом районной заготовительной конторы в городе Климовичи. Там же с апреля 1921 по июль 1922 года он учится в школе 2-й ступени.

Через некоторое время он принимает, наверное, правильное решение — уезжает учиться в Политехнический институт в Ленинград, избрав финансовое отделение экономического факультета. За время учебы в институте отец изучил 47 различных дисциплин, включая историю экономических учений, теорию политической экономии, теорию денег и кредита, технику банковского дела, статистику, бухгалтерский учет, банковское счетоводство, государственное, гражданское и торговое право и ряд других предметов. Особый интерес он проявлял к изучению иностранных языков, прежде всего немецкого, который в те годы был, как говорят, must для интеллигенции. Там же начинает заниматься исследовательской работой. Высокую оценку научного совета факультета получает его дипломная работа «Проблема специальных банков СССР».

Там, в Ленинграде, он встретил мою маму, Анастасию Васильевну Клинову, родившуюся в Петербурге (она была старше его на полгода). Союз долго был гражданским — до 1946 года. Оформлять брак в то время было необязательно, расписываться в загсе люди стали активно только после войны. Тогда возвращались мужчины, а женщин, желавших иметь мужа или хотя бы ребенка, было выше крыши. Но некоторые, заимев ребенка, потом претендовали и на его отца. В результате появился указ, подписанный Михаилом Калининым, о том, что ребенок, родившийся вне брака, не дает основания претендовать на алименты. Отец работал в это время в МИДе и часто летал за рубеж, в случае его смерти дети могли остаться необеспеченными. Тогда-то они и расписались, а мама поменяла свою фамилию Клинова на Геращенко.