Константин Рокоссовский - Битва за Берлин. Сборник воспоминаний

Перед самыми сумерками туда слетали еще снайперские экипажи пикирующих бомбардировщиков Пе-2 во главе с командирами полков Героем Советского Союза М.М. Воронковым и А.Ю. Якобсоном. В результате их ударов аллея была почти совсем разбита. Но мы не успокоились, и наши штурмовики постоянно держали под прицелом это единственное в Берлине место, пригодное для взлета и посадки гитлеровских самолетов. Над Тиргартеном, сменяя друг друга, дежурили и наши истребители.

В течение четырех дней, 22–25 апреля, наши летчики произвели 10 774 самолетовылета. За этот период они провели 81 воздушный бой, в котором сбили 56 самолетов противника. Наши потери – 19 машин.

Вражеские машины уничтожали в воздухе не только летчики-истребители, но и штурмовики. 20 апреля в районе Кластендорфа на «Ил» лейтенанта Власова набросился «фоккер». Наш штурмовик искусно ушел из-под огня, а в это время его воздушный стрелок меткой очередью прошил стервятника. Тот перевернулся через крыло и взорвался. На следующий день в районе Штраусберга Власов удачно провел схватку с двумя истребителями противника. При этом одного из них он сразил пулеметно-пушечным огнем.

Лейтенант Власов – один из летчиков славной 198-й штурмовой дивизии, которую возглавлял Герой Советского Союза полковник В. И. Белоусов. Она отличилась еще в начале Берлинского сражения, при прорыве тактической обороны противника. Помнится, тогда генерал В.А. Вержбицкий, командир 80-го стрелкового корпуса 5-й ударной армии, сообщил нам: «198-я штурмовая авиационная дивизия сыграла важную роль в обеспечении успеха стрелковых частей».

Каждый день великой битвы мы начинали с уяснения положения своих войск. Так было и сумрачным утром 26 апреля.

Несмотря на неблагоприятные метеоусловия, 26 апреля мы произвели 1244 самолето-вылета, из них большую часть на бомбардировку и штурмовку узлов сопротивления. Противодействие немцев в воздухе было весьма слабым. В течение дня только одна встреча наших истребителей с вражескими самолетами закончилась боем. Теперь стало правилом, что если они не встречали врага в воздухе, то атаковали наземные цели, уничтожая живую силу и технику противника.

Во время уличных боев в Берлине в условиях ограниченной видимости из-за дыма и пыли действия штурмовиков и бомбардировщиков сводились к непосредственному сопровождению наступающих войск. При этом «петляковы» подавляли огневые средства вблизи переднего края.

Взятые в плен гитлеровские генералы и офицеры высоко отзывались о действиях нашей авиации. Так, генерал-лейтенант Бауэр – шеф-пилот Гитлера сказал: «Я могу единственное сказать, что мы сидели в подземных этажах имперской канцелярии, не имея возможности выйти взглянуть на белый свет».

А вот что говорил пленный подполковник Эрнст Отто: «Если англо-американцы прилетали армадами ночью и действовали в течение получаса, то русские небольшими группами по 15–20 самолетов действовали в течение всего дня. И в том и в другом случае, я думаю, авиация достигала своей цели.

Я считаю, что русские летчики отлично справились с задачей поддержки наземных войск в операции по овладению Берлином. Каждая сброшенная ими бомба выводила из строя определенный участок нашей обороны, и не только своими разрушительными действиями, но и подавляла морально. Насколько я мог наблюдать, воздушная разведка у русских поставлена очень хорошо. Над нами беспрерывно кружили русские самолеты-разведчики, контролировавшие, очевидно, движение вокруг Берлина. Я знаю, что такая глубокая ориентировка очень важна для наземных войск».

Летчик Оскар Вагнер, летавший на истребителе-штурмовике ФВ-190, показал: «В первом и последнем моем вылете против русских 29 апреля была поставлена задача – штурмовать колонны русских войск на дорогах западнее Берлина. Это было рискованно в такой сложной воздушной обстановке. В воздухе было очень много русских самолетов, и они беспрерывно патрулировали в районе действий своих наземных войск. Но, несмотря на это, мы шли на риск, а точнее, на верную гибель, шли, как смертники. О соотношении сил авиации мне судить трудно, я могу сказать только одно, что в воздухе в настоящее время абсолютное превосходство русских».

Таким образом, наша авиация главные усилия направляла на поддержку наземных войск, штурмовавших последние бастионы фашистского рейха. Штаб воздушной армии, оценивая обстановку и развитие операции в целом, принимал все меры к тому, чтобы все виды авиации были использованы с полным эффектом на заданных участках. Трудным делом оказалась для нас организация взаимодействия наших частей с армиями, которые шли на Эльбу. До них было далеко, и мы решили перебазировать истребители и штурмовики на аэродромы западнее Берлина. Здесь нам очень помогла радиорелейная связь. Находясь в восточной части Берлина, я разговаривал по телефону с командирами истребителей и штурмовиков, находившихся на западе города, ставил им задачи.