Константин Рокоссовский: Воспоминания без цензуры

© Рокоссовский К.К., наследники, 2019

© Рокоссовский К.В., предисловие, 2019

© Рокоссовская А.К, комментарии, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2020

Известный западный исследователь Ричард Вофф в своей книге «Генералы Сталина», изданной в Нью-Йорке в 1993 г., пишет: «Один из лучших военачальников Красной армии времен войны, Рокоссовский сочетал в себе выдающиеся профессиональные способности, удивительную скромность и чувство почитания военных традиций. Во время войны, среди пагубного взаимного стремления грубой мести, Рокоссовский проявлял гуманность и сострадание к поверженному, когда-то мощному противнику и несчастному германскому населению».

Я бы мог долго рассказывать о деде, ведь рядом с ним были прожиты лучшие годы жизни, безоблачное детство и юность, и память хранит штрихи семейного быта, какие-то случаи, происходившие дома, на даче, на рыбалке. Но что могут добавить эти детские воспоминания к портрету военачальника, вклад которого в дело разгрома гитлеровских орд огромен и признан во всем мире.

Размышляя таким образом, я неожиданно для самого себя осознал, что мое восприятие деда сейчас, с высоты прожитых лет, сильно отличается от того, каким оно было тогда, когда я шестнадцатилетним парнем с замиранием сердца ждал у калитки дачи, когда же вернется из Москвы мама, поехавшая навещать деда в больницу. Дед умирал, я это знал и умом понимал, что так и будет, но я гнал от себя эти мысли и надеялся на чудо – а вдруг! Ведь бывает же, что люди выздоравливают после самых долгих тяжелых болезней.

Мама приезжала, молча выходила из машины и шла в дом. Глаза ее были заплаканы. Так продолжалось несколько недель. Но однажды она не приехала. Из подошедшей машины вышел мой дядя, взял меня под руку и повел по аллее. Я сразу понял – это всё…

Кем был для меня тогда мой дед, что знал я о нем?

Я знал, что люди его любили. Любили все – от членов Политбюро и маршалов до адъютантов, шоферов и егерей. На похоронах ко мне подошел А. Н. Косыгин, отвел в сторону и срывающимся голосом сказал: «Мы все его очень любили! Мужайся и будь достоин деда». Я помню, как плакал навзрыд Георгий Борисович Туманов, шофер, возивший деда в последние годы. Дед был, как потом, спустя годы, написал в своих воспоминаниях кто-то из маршалов, по-моему, И. Х. Баграмян, настоящим любимцем армии. Добавлю от себя – не только Советской армии, но и Войска Польского, как бы кому-то ни хотелось сегодня убедить всех, что это не так.

Для нашей семьи, для отца и его родни, для бабушкиных сестер и их родственников – он был всем. Вся жизнь семьи была связана с ним, его делами, его мыслями и чувствами. Я не знаю, как это было в семьях других военачальников, но в нашей это было именно так. Дед был центром, притягивавшим к себе и родственников, и друзей моих родителей – и даже мои друзья, по сути еще совсем дети, были втянуты в его орбиту.

Я не знал о нем ничего. Точнее говоря, знание мое было по-детски поверхностным и каким-то, я бы сказал, ситуативным. Я видел его на трибуне мавзолея во время парада, в парадной форме и при орденах, и моя душа наполнялась гордостью – это мой дед! Я знал, что он герой войны, один из лучших полководцев страны, Маршал Советского Союза, и я – его внук. Это благодаря ему я мог иногда прокатиться на дачу на «Чайке», и ребята в школе подходили и спрашивали с восхищением и завистью: «А правда, что у тебя дед – маршал?» Невероятное, ни с чем не сравнимое чувство гордости охватывало меня, второклассника, когда дед провожал меня в школу, которая располагалась по дороге на его работу, на улице Фрунзе. Он вел меня за руку, и я видел, как прохожие, узнавая его, улыбаясь, здороваются с ним, и он отвечает им тем же. Много лет спустя я узнал, общаясь с одним известным военным историком, что они, студенты истфака, зная, когда дед идет на работу, специально сбегáли с занятий, чтобы повстречать его и поздороваться. И их поражало то, что он, прославленный военачальник, отвечал им, безвестным студентам. Я гордился им, но это была гордость, основанная на внешнем блеске и славе, которая сопровождала его и отблески которой падали и на меня, внука, обыкновенного, в сущности, мальчугана.

Дома же он был для меня просто дедом, таким, какие были у большинства моих сверстников. Он гулял со мной на даче по аллеям, объяснял мне, где растет какое дерево, какие птицы живут в нашем лесу. Под «руководством» деда я получал первые уроки труда, помогая ему поливать огород, пересаживая вместе с ним деревья на участке и обрезая засохшие ветки малины в саду. Когда я стал постарше, мы играли с ним в войну, в разведчиков, и он легко побеждал меня и моих друзей, пользуясь умением маскироваться и применяя разные военные хитрости. Когда он болел, мы играли с ним в шахматы, и победить его было невероятно трудно, хотя я считался довольно сильным игроком. В общем, это был обычный дед, каких много было в стране.