Алла Дудаева: Миллион Первый

Джохар выбирал для себя самое трудное и не знал непреодолимого.

Когда-то, мальчишкой приехав в Грозный, он уходил в парк имени Кирова и час за часом, день за днем бродил в бушующем великолепии цветов в поисках Черной Розы. Джохар слышал где-то, что если хорошо постараться, то ее можно найти… Он видел много прекрасных роз, часто — бордовых до черноты, но той, единственной, с черными лепестками, отыскать не мог. Однако возвращался сюда вновь и вновь в трепетном предчувствии, что вот сегодня, сейчас неприступная откроет, наконец, свой лик…

Наверное, с тем же упорством искал Джохар свою необычную судьбу. «Ищите и обрящете». И случается, что ищущий с такой отчаянной решимостью сам становится тем, что ищет, как случилось это с ним, превратившимся в символ Свободы.

Очень много друзей появилось у Джохара в училище. Предметы он осваивал с легкостью. Летной подготовкой мог заниматься до изнеможения. Ощущение счастья не покидало его — ведь он, наконец, обрел себя. После окончания высшего авиационного училища, при получении диплома с отличием, разразился скандал. Джохар настаивал на том, чтобы в его личное дело была вписана подлинная национальность — чеченец… и добился своего.

Лучшие его друзья, Виктор Перфильев и Вадим Конов, к сожалению, еще раньше были отчислены за какие-то мелкие оплошности — дисциплина там была строгая, но дружбу они сохранили на всю жизнь. Каждый раз, когда мы приезжали в Москву в отпуск из Сибири, обязательно встречались с ними в одном из ресторанов и никак не могли наговориться. Жена Виктора Перфильева Лариса, прелестная женщина и добрейший человек, была свидетелем на нашей свадьбе. Зарегистрировались мы с их помощью в Октябрьском районе Москвы, что было тогда очень непростым делом. Джохару заказали костюм в ателье, я сама сшила себе платье. А 12 сентября 1969 года, отпраздновав в ресторане с самыми близкими друзьями Джохара свадьбу, поехали в город Коломну, где я родилась. Там нас уже ждали мои родственники и гости.

Потом — свадебное путешествие в Ленинград в вагоне СВ. За эти десять дней мы побывали только в Эрмитаже и посетили некоторые достопримечательности, но в следующий наш приезд решили осмотреть все более досконально. Старик, продававший билеты на вокзале, узнал Джохара через пятнадцать лет, когда ему снова пришлось ехать в командировку в этот город. «А как та милая девушка, с которой вы ехали в прошлый раз в свадебное путешествие?» — как ни в чем не бывало осведомился он, словно все это было вчера. Узнав, что у нас уже трое детей, пошутил, что специально продал нам счастливый билет.

Закончив пятый курс художественно-графического факультета и защитив диплом, я поехала в Сибирь в поселок Средний, станция Белая Иркутской области. Такова судьба жен военных, и я не была исключением. А будучи дочерью военнослужащего, с детства привыкла кочевать с одного края необъятной страны в другой. После Забайкалья, мыса Шмидта и острова Врангеля Сибирь меня не пугала. И думала я не о занесенном снегом маленьком военном городке в глуши, а о любимом человеке, глаза которого вспыхивали от радости, когда он смотрел на меня. Я ехала к нему волнуясь, сердце учащенно билось, когда я представляла нашу встречу.

Мы начали совместную жизнь в трехкомнатной коммунальной квартире, в которой занимали одну комнату. Там, в ожидании очереди на квартиру, жили еще две молодые семьи. Окна замерзали, нижняя часть стен покрывалась инеем. Кроме кровати, раскладушки и маленького столика ничего не было. В окно смотрела кочегарка, дымившая круглые сутки. Снег вокруг нее был серым от угля.

На раскладушке до моего приезда спал земляк Джохара, Руслан Шахабов. Все наши семейные вечера мы проводили вместе. Часто ходили в Дом офицеров смотреть новые кинофильмы, читали книги (в библиотеке был неплохой выбор), играли в шахматы или карты. Я с удовольствием готовила ужин на троих, скучно нам никогда не было. У Руслана был превосходный музыкальный слух, и он часто пел чеченские песни, иногда по моей просьбе наигрывал на аккордеоне мотивы, которые мне особенно нравились. Очень часто я просила его исполнить мою любимую мелодию «Караван». Под звуки волнующей восточной музыки я грезила наяву, представляя мерно покачивающиеся спины верблюдов, персидские ковры, балдахины, прекрасных невольниц.

«А что видишь ты?» — поинтересовалась я как-то у Джохара. «Я вижу себя бедным одиноким монахом с черным дырявым зонтиком, бредущим по бесконечной пустыне навстречу ветру», — ответил он, и перед моими глазами мгновенно возникла ожившая японская миниатюра. Вместо восточной неги — образ мужества, упорства, аскетизма и… печаль. Резкие тени, и никого вокруг. «А какие твои любимые цвета?» Он немного подумал и сказал: «Белый, черный и желтый…» Необычный выбор. Белый — чистая страница жизни, на которой история еще будет написана. Черный на втором месте означает бунт против судьбы во имя первого цвета. Желтый, цвет солнца, символизирует неистощимую энергию, устремленность вперед и в то же время счастье, славу, бодрость духа. Плохо только, что рядом черный. Бунт и отречение в золотом сиянии солнца.