Каринэ Фолиянц - Сентиментальные прогулки по Москве

Он нес морковь (точно драгоценность!) Лиле, в Полуэктов переулок...

Через несколько лет семье «Брики – Маяковский» удалось получить две комнаты в общей квартире в Водопьяновом переулке,возле почтамта. В одной комнате, столовой, за ширмой стояла кровать Лили, а над ней – надпись, которая гласила «На кровать садиться никому не разрешается». Во второй комнате был кабинет, там ночевал Осип Максимович. У Маяковского была комната в коммуналке неподалеку – на Лубянке . Там он работал. (Ныне в Лубянском проезде, дом № 3/6находится Государственный музей В. В. Маяковского).

Жить всем троим стало легче. Маяковский много печатался, кое-что зарабатывал и Осип Брик. Жизнь в это время Лиля Юрьевна вспоминала, как самую спокойную и мирную.

Летом все вместе выезжали на дачу. И по воскресеньям к ним приезжало множество гостей. Домработница Аннушка, прослужившая у Бриков двадцать лет, готовила котлеты. Если гостей было мало – всем доставалось по две, ну а если слишком много – едва хватало по одной. Лиля и Маяковский гуляли по окрестностям, собирали грибы. Если поэт уезжал в Москву, то никогда не возвращался без букета. Уезжая рано утром, оставлял ей записки с рисунком щеночка (она звала его «Щен», и он часто подписывал так свои письма).

В жизни этого «треугольника» Лиля была главнокомандующим. И Брик, и Маяковский всегда подчинялись неписаному правилу: «Лиля всегда права!». Мужчины жили в этой семье на удивление дружно, уважая друг друга. А вот отношения со своевольной Лилей складывались не всегда прочно...

Однажды сквозь тонкие перегородки их квартиры в Водопьяновом переулке , Осип услышал резкий голос возмущенной Лили:

– Разве мы не договаривались, Володечка, что каждый из нас делает, что ему заблагорассудится и только ночью мы все трое собираемся под одной крышей. По какому праву ты вмешиваешься в мою дневную жизнь?!

Маяковский молчал.

В то время у Лили Юрьевны начался роман с высокопоставленным советским чиновником Краснощековым. Поэт переживал это тяжело. Осип Брик, как мог, успокаивал его: «Лиля – это стихия. С этим надо считаться!»

Но если Брик привык к этому, то Маяковский долго привыкнуть не мог. Он не хотел делить ее ни с кем!

А приходилось... В жизни Лили Юрьевны, женщины яркой и неординарной, за годы «жизни втроем» (с 1918 по 1930 год) было не счесть романов!

Кроме Краснощекова, был красавец Лев Кулешов – классик отечественного кинематографа, известнейший режиссер. В Брик был влюблен Николай Николаевич Пунин, известнейший искусствовед. Вот страничка из его дневника от 3 июня 1920 года:

«Виделись, была у меня. Много говорила о своих днях после моего отъезда. Когда так любит девочка, еще не забывшая географию, или когда так любит женщина беспомощная и прижавшаяся к жизни – тяжело и страшно, но когда Л.Б., которая много знает о любви, крепкая и вымеренная, балованная, гордая и выдержанная, так любит – хорошо. Но к соглашению мы не пришли...»

Для Лили Брик крутить романы с близкими друзьями было так же естественно, как дышать. Причем она продолжала поддерживать добрые отношения с семьями своих любовников, считая, очевидно, что романы – краткосрочны, а вот дружба – гораздо важнее и длиннее...

Говорят, что в ее гостиной едва ли не ежевечерне пили чай всесильный чекист Яков Агранов и крупный начальник из ОГПУ Михаил Горб. Говорят и то, что Агранов, приставленный властями приглядывать за творческой интеллигенцией, входил в число Лилиных воздыхателей....

Эта воистину феерическая женщина необыкновенно тонко знала мужскую психологию.

«Надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают. И разрешить ему то, что ему не разрешают дома. Например, курить или ездить, куда вздумается. Ну, а остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье».

Вот и все уроки пресловутого «любовного магнетизма», который так умело применяла она на практике!

Обладая большой личной свободой, эта дама тем не менее строго следила за поведением поэта, не желая делить с кем бы то ни было звание Музы.

Иногда Маяковский в разлуке с нею вел себя не так, как ей хотелось бы. Она воспринимала все его влюбленности как плохое поведение маленького мальчика.