Сергей Галицкий - Из смерти в жизнь… Советские солдаты России

На следующий день после окружения нас на вертолёте подняли на горку. Ещё дня четыре мы прочёсывали местность и в конце концов вышли к началу Саланга. Перед нами шёл второй батальон. У них подрыв! Оказалось, что сама дорога и обочины были заминированы. Всем велели стоять на камнях, потом вообще встали на ночёвку.

Сидим с Кувалдой ночью, анекдоты рассказываем друг другу, чтобы не заснуть. И вдруг слышим, как кто-то из ущелья поднимается к нам! У нас уши, как локаторы, повернулись в ту сторону! Раз-раз — посыпались камни, раз-раз — ещё камни попадали. Точно «духи»! У нас гранатомёты были, пулемёт. «Давай пульнём!». — «Давай!». А стрелять можно было без предупреждения. Стреляли из гранатомёта наугад, некоторые гранаты разорвались близко, некоторые подальше. Добавили из автомата и из пулемёта. Все кричат: «Что там?!.». — «Духи» поднимаются!». И все начали стрелять и гранаты бросать!

Командир кричит: «Всё, всем остановиться!». Эхо в ущелье гуляет… До этого всю ночь никто не спал. А я говорю Кувалде: «Теперь можно ложиться. «Духи» точно теперь не полезут».

Наутро стало ясно, что воевали мы со стадом баранов. Спустились, собрали туши. Один парень у нас мясником до армии работал, стал туши сапёрной лопаткой обрабатывать. Но тут за нами прилетели вертолётчики и сказали, что увезут всё мясо в свой полк! Мы стали с ними ругаться. (Хоть лётчики все и офицеры, десантники с ними разговаривают на равных.) Они: «Солдат, да я тебя под трибунал!». — «Да ты кто такой, чтобы десантника под трибунал отдавать? Сейчас пулю в лоб получишь!». Но они всё равно мясо увезли, нам вообще ничего не оставили. Очень мы на них обиделись тогда, так хотелось шашлыков сделать…

Мы вернулись с Пандшера в часть. Броня остановилась, все соскочили на землю. Собрались повзводно, поротно. Приказ: разрядить оружие! Делается это так: оружие направляешь стволом вверх. Потом снимаешь магазин, несколько раз передёргиваешь затвор. Нажимаешь на спусковой крючок, слышишь щелчок — значит патрона в патроннике нет. Ставишь автомат на предохранитель, подсоединяешь магазин и — автомат на плечо. Оружие было уже разряжено. Но так мы его просто ещё раз проверяли.

То же самое надо было проделать и с оружием брони. На БМП нашего взвода оператор был парень молодой. Он вроде в технике своей разбирался. Но у него всё равно возникла какая-то проблема.

Стоим, ждём, когда броня оружие проверит. Тут взводный мне говорит: «У БМП не разряжается пушка. Иди, разряжай!». Я: «Оператор на броне сидит, пусть своим прямым делом сам и занимается!». — «Иди!». — «Не пойду!». У меня внутри всё закипело. Тут ротный подошёл. А на него у меня ещё больше реакция: «Он ваш солдат! Пусть занимается своим прямым делом! Я не отлынивал, я последним из окружения выходил! А он всё это время на броне отдыхал. Вот и тренировался бы: заряжал — разряжал, заряжал — разряжал…». Но, как я ни отбрыкивался, лезть в БМП меня всё равно заставили.

Побежал к машине, запрыгнул. И тут на меня такая злость напала! Я оператора из БМП просто выкинул. Залезаю внутрь, там замполит роты сидит. — «Давай, быстрей разряжай! Нас весь полк ждёт». А все действительно стоят, с ноги на ногу переминаются, только нас ждут. Ведь впереди письма, баня, кино…

Я открыл кожух пушки, отсоединил снаряды. Смотрю в ствол — вижу светлое пятно в конце, небо. Значит, ствол свободный. Глянул в триплекс: перед БМП стоит водитель. Руки на груди скрестил, шлем сдвинул на макушку и спиной упирается в ствол пушки. Думаю: «Вот идиот, хоть и дембель! Неужели ему непонятно, чем мы внутри занимаемся? Пушку ведь проверяем!».

Я машинально сделал все необходимые движения: закрыл кожух, потянул рычаг и нажал на кнопку спуска. И тут выстрел!!! У меня от страха ноги ватными стали мгновенно. Я понял, что только что пробил водителя снарядом… Но откуда взялся снаряд?!. Его не было! Я же небо видел сквозь ствол!

Замполит испугался ещё больше меня. Ведь вся ответственность, получается, на нём. Он же рядом! От страха он стал сильно заикаться. Кричит: «Выходи!..». А у меня от страха ноги не работают. Ведь я окончательно понял, что мне конец: я перед всем полком снарядом разорвал на части водителя.

Ноги не работают, я еле-еле встал. Вылезать из люка страшно: там ведь я увижу глаза всего полка! И плюс мне грозит минимум четыре года тюрьмы. Это же всё произошло на виду, на боевые такую потерю не спишешь.

Вылезаю, поворачиваюсь в сторону пушки… А там водитель смотрит на меня: глаза огромные, волосы из-под шлема дыбом стоят… Я: «Ты живой?!.». Он головой машет: «Живой!». У меня сразу силы появились. Выскочил, обнял его. Он мне на ухо говорит: «Мокша, ты меня чуть не убил…».