Залман Градовский - В сердцевине ада - Записки, найденные в пепле возле печей Освенцима

Нам сообщено В. Плосой (Освенцим).

Greif, 1999. S. 172.

146 Langbein, 1979. S. 227–238; Bowman S.B. The Greeks in Auschwitz // Fromer R. The Holocaust Odyssey of Daniel Bennahmias, Sonderkornmando. Tuscaloosa and London, University of Alabama Press, 1993. P.XVIX. См. также: Venezia, 2008. S. 127–128.

Его застрелил Моль еще до восстания.

Greif, 1999. S. 222–223.

Greif, 1999. S. 175–176.

Этот человек как раз и завербовал Ш. Драгона в ряды заговорщиков. Скорее всего им был Альтер Файнзильбер (Станислав Янковский), воевавший в Испании (см. о нем выше).

Greif, 1999. S. 356.

Yad Vashem archive. TR 17. JM 3498.

ZIH. Relacje 301/335. S. 7.

Muller, 1979. S. 229–230.

Свидетельство Э. Айзеншмидта (Greif, 1999. S. 285).

Gutman, 1979. S. 213–219.

См.: In Honor of Alla Gertncr, Roza Robota, Regina Safirztajn, Ester Wajcblum. Martyred Heroines of Jewish Resistance in Auschwitz, executed an January 5, 1945.

In Honor of Alia Gertner. 1992. P135.

И. Гутман ссылается при этом на свидетельство Иешуа Айгера: Айгер И. Сопротивление в Аушвиц-Биркенау // Fom letzten khurban. Munchen, 1948, Nr.lO. S. 70–75 (на идиш). Среди русских узников Аушвица был советский военнопленный Иван Бородин (№ 2535), родившийся в Сухолистах, пекарь по профессии (АРМАВ). Увы, индивидуальная карточка советского военнопленного с таким номером не сохранилась, но, судя по номеру, он должен был бы поступить в Аушвиц в октябре 1941 г.

Ш. Венеция пишет, что роль связного исполнял человек по имени Альтер. Возможно, это Альтер Файнзильбер (см. выше), но скорее всего подразумевается все тот же Айгер (Venezia, 2008. S. 167–168).

Greif, 1999. S. 172–175.

Свидетельство Э. Айзеншмидта (Greif, 1999. S. 284–285).

По мнению М. Нижли, никакая не селекция, а полное уничтожение: появившись на крематориях в апреле (или, по другим сведениям, в июне) 1944 г., он почему-то свято верил в то, что ротация «зондеркоммандо» происходит каждые 4 месяца. Он даже пишет о 12-й, 13-й и 14-й «зондеркоммандо», с которыми соприкоснулся лично.

Nyiszli,1960. Р. 153–167. Происхождение этих различий довольно труднообъяснимо. Статус М. Нижли придворного патологоанатома доктора Менгеле, весьма успешно справляющегося со всеми своими обязанностями, — допускал довольно тесное общение с ним (например, обсуждение последних новостей с фронтов, о которых Нижли узнавал, ежедневно читая «Фелькише беобахтер»), но все же едва ли располагал заговорщиков к откровенности в вопросах подготовки восстания.

Свидетельство Э. Айзеншмидта (Greif, 1999. S. 283–284). Скорее всего тут подразумевается Йосель Варшавский (Доребус). Вместе с тем Ш. Драгон утверждал, что гранатами воспользоваться не удалось, поскольку помещения, где они были спрятаны, уже горели (Greif 1999. S. 177). В то же время Я. Габай утверждает, что подрыв крематория IV — дело рук двух греков: Ицхака Барсилая и артиллерийского офицера по имени Рудо (Greif 1999. S. 224). Согласно А Килиану, это сделал капо Шлойме Кирценбаум (Zeugen, 2002. S. 271).

Сам Ф. Мюллер пишет, что перебежал из крематория V в крематорий IV и спрятался в канале между печью и трубой. Дождавшись ночи, он попытался пробраться под ее покровом в сторону «Канады», но понял, что охрана усилена, и вернулся. Там же, в трубе, он и переночевал, а наутро его прикрыл капо Шлойме, и он пристал к его бригаде (Muller, 1979. S. 251–255).

Ф. Мюллер сумел перебежать на крематорий IV и спрятаться там; то же сделали и Ш. Драгон, и Таубер.

См. также: Langbein, 1979- S. 232. К. Конвоент сообщил о том, что знал, шарфюреру СС Буху, а тот передал дальше, что и привело к очень быстрой реакции СС. Вероятнее всего, прежде чем бросить в печь, его убили: в пепле потом нашли, согласно Э. Айзеншмидту, его ключ от крематория (Greif, 1999. S. 286), а согласно Ш. Венеция — пуговицы от его пиджака (Venezia, 2008. S. 175–176). По другой версии, предателем был Макс Фляйшер (по-видимому, второй рейхсдойче, политический; он был капо на крематории III).

Я. Габай приводит довольно фантастическую историю о своем двухкратном посещении жены в 15-м бараке женского лагеря в зоне Б. Второй такой визит, по его словам, состоялся 4.10.1944-го, когда ему, Габаю, уже было известно о приближающемся восстании, о чем он, как хороший муж и плохой заговорщик, чистосердечно предупредил и жену (Greif 1999. S. 214–215). Эта история строится на нескольких маловероятных допущениях: а) на допущении деконспирации восстания по легкомыслию, б) на разрешении праздных воскресных прогулок узников, живших в крематории III, по территории крематория II, где часть из них работала в остальные дни, в) на возможности петь и говорить так громко, что женщины в 15-м бараке женского лагеря (в третьем ряду от угла территории крематория III, то есть в нескольких сотнях метров) могли не только услышать эти звуки, но и отвечать на них, причем так, что г) содержание разговора понимали одни только беседующие.