Залман Градовский - В сердцевине ада - Записки, найденные в пепле возле печей Освенцима

Это имеет еще и сугубо практический смысл: автор не знал, какую из рукописей и куда он закопает, какая из них сохранится, и оттого время от времени он перемежал изложение такими «визитными карточками».

См. об этом ниже.

Такой же шок пережил и Залман Левенталь, другой член «зондеркоммандо», оставивший свои записки.

И действительно, около ста человек из «зондеркоммандо» уцелели. Для них эта надежда сбылась.

Эта бесчувственность, согласно Краузу и Кулке, имела и внешнюю форму проявления, а именно черты особой жесткости в выражении лица (Kraus, Kulka, 1991. S. 201).

Cм. «От переводчика».

Этим наблюдением я обязан И. Рабин.

Так называемая гематрия (см. выше).

По мнению А. Полян, переводчика текстов Градовского, — это собрание произведений разных жанров (см. «От переводчика»).

Как точно заметила И. Рабин, «очевидно одно — если человек был творческим, он творил в любом уголке ада» (в письме к автору от 6.1.2008 г.). При первой малейшей возможности эти обитатели ада писали стихи, рисовали картины и, как это было в Терезине, даже создавали оперы.

К аналогичным приемам относятся и многократные повторы вводных фраз (например, «Кто знает…»).

Здесь, как и в «Чешском транспорте», снова появляется дихотомия «мы» — «они», только носит она теперь внутриеврейский характер.

Косвенным подтверждением того, что такая встреча действительно состоялась, является рассказ Л. Лангфуса о французском раввине, прибывшем из Виттеля.

Впоследствии историк, сотрудник Яд Вашем, в 1960-е годы редактор издания «Известия Яд Вашем».

Рут Адлер (1919-?), немецкая еврейка из Дрездена, с 1935 года жила в Палестине. Начало войны застало ее у родителей в Париже: родителей и младшую сестру отправили в Аушвиц, а саму Р. Адлер интернировали и содержали в лагерях Безансон и Виттель, где она и познакомилась с И. Каценельсоном. Став частью одной из обменных акций между воюющими сторонами (гражданские лица, главным образом евреи, в обмен на немецких военнопленных), она сумела тайно вывезти и сохранить часть архива поэта.

Обе рукописи — и «бутылочная», и «чемоданная» — в настоящее время хранятся в Музее воинов Варшавского гетто, что в кибуце Lochamej Hagetaot на севере Израиля.

Каценельсон, 2000. С. 17, 19, 21.

Там же. С. 17.

Кстати, луна есть и у Каценельсона, но это всего лишь часть небес, причем специфическая: он попросту называет ее лицемеркой и даже проституткой, выходящей ночью на панель.

Каценельсон, 2000. С. 111.

На это указывает Е.Г, Этхинд, переводчик Каценельсона, в своем предисловии к русскому изданию (Каценельсон, 2000. С. 12).

Эсэсовский врач И. Кремер (Kremers Tagebuch // Hefte von Auschwitz. 1971, № 13).

Образцом иного писательского творчества могут послужить записки другого члена «зондеркоммандо» — Залмена Левенталя, имеющие с записками Градовского много общего (восходящая к гетто экспозиция, шок от осознания того, что происходит в Аушвице с евреями и от собственной роли в этом, и многое другое), но отличающиеся от последних своими подчеркнутыми приземленностью и фактографичностью, вплоть до упоминания — вопреки конспирации — десятков имен.

Эти обращения идентичного содержания на четырех европейских языках вписаны перед посвящениями, то есть на самой первой странице записной книжки. Каждая новая запись отделена от предыдущей отчерком. Обращения печатаются по: Вег Mark. Megillah Auschwitz. Tel Aviv, 1977. P. 286. Co временем читаемость этих прочитанных Бер Марком записей, даже при обращении к оригиналу источника, существенно ослабла. Приводим фрагменты, которые в 2007 году смогла разобрать А. Полян. Польский текст целиком неразборчив. Русский (орфография сохранена): «…интересоватся с етим [докуме]нтом то он […]вает в себя богаты матерял для историка». Французский: «de се document[…] important». Немецкий: «[…] Dokument […] wichtiges». Сам по себе текст является парафразом начала Письма…, написанного и закопанного в землю 6 сентября 1944 года. (Здесь и далее примечания П. Поляна и А Полян.)

Две строки совершенно размыты и не поддаются прочтению.