Александр Крон - Офицер флота

М а р и ш а. Ты что, окосел?

С о л о в ц о в. Говорю, бери.

М а р и ш а. Да я лучше... Подавись ты ими!

С о л о в ц о в. Матросом черт подавился. Бери, тетка. Пока не поздно.

Ю л и я А н т о н о в н а. Молодец!

Г о р б у н о в (переглянулся со Ждановским). Как?

Ж д а н о в с к и й. Эге!

Г о р б у н о в. Вот я тоже так думаю. Соловцов!

М а р и ш а (взяла деньги и метнулась к выходу). А ну вас всех к дьяволу!..

С о л о в ц о в. Отставить, тетка. Никак опоздала. Есть, Соловцов!

Г о р б у н о в. Проводите гражданку к дежурному. Ясно?

С о л о в ц о в. Ясно.

Г о р б у н о в. Вот так действуйте.

С о л о в ц о в. Есть. Туляков, дай-ка пушку. Шагай, тетка.

Выходит, пропустив вперед Маришу. Пауза. Николай

Эрастович деланно захихикал, но, видя, что никто не

поддерживает, смутился и умолк.

Г о р б у н о в (художнику). Прошу прощения за самоуправство.

Ю л и я А н т о н о в н а. Глупости. Вы прекрасно поступили.

Г о р б у н о в. Понимаете, если б эта тетка унесла вашу картину черт! - тогда, значит, вы не художник, а я не командир.

Молчание.

Вы сердитесь?

Х у д о ж н и к. Сержусь? Нет, конечно. Напротив. Не скрою, я несколько аффрапирован... Должен сознаться, что я уже почти решил отдать картину. Видите ли, скоро должна прийти моя дочь...

Г о р б у н о в. Ясно. А у нас сегодня корабельная годовщина. Короче говоря, вы окажете нам честь, разделив с нами наш скромный ужин.

Н и к о л а й Э р а с т о в и ч. Блестяще! Вот это великодушно!

Г о р б у н о в. Решено?

Х у д о ж н и к. Нет-нет. Я вам бесконечно благодарен, но - нет. Я совсем не в том смысле... Ах ты, боже мой! Жалею, что начал этот разговор.

Г о р б у н о в. Повторяю, кают-компания нашего корабля просит вас и вашу дочь оказать нам честь - как это говорится? - своим присутствием на нашем скромном торжестве. (Юлии Антоновне.) Вас тоже покорнейше прошу.

Х у д о ж н и к. Но...

Г о р б у н о в. Мы приняли ваше гостеприимство. Почему вы пренебрегаете нашим?

Х у д о ж н и к. Но...

Г о р б у н о в. Может быть, вас почему-нибудь не устраивает наше общество? Тогда, будьте добры, объяснитесь.

Х у д о ж н и к. Ну, а это уже совсем... так нельзя. Как вам это могло прийти в голову? Напротив, я очень рад...

Г о р б у н о в. Ясно. Совершенно удовлетворен вашим объяснением. Теперь технический вопрос: у вас есть тарелки?

Х у д о ж н и к. Тарелки? Простите, о каких тарелках вы говорите?

Г о р б у н о в. О мелких. Есть?

Х у д о ж н и к. Да, конечно.

Ю л и я А н т о н о в н а. А у вас нет? Как же вы живете без тарелок?

Г о р б у н о в. Видите ли, от глубинных бомб очень портится посуда.

Ю л и я А н т о н о в н а (разглядывая стопку тарелок). Это всё? А рюмки?

Г о р б у н о в. Ну вот, рюмки! Есть стаканы.

Ю л и я А н т о н о в н а. И вы предполагаете, что я сяду за стол, где водку хлещут из стаканов? Нет, это все никуда не годится. Пусть кто-нибудь пойдет со мной за посудой, и я организую вам стол так, чтоб это было хоть на что-то похоже.

Г о р б у н о в. Леша!

Г р а н и ц а. Есть.

Г о р б у н о в. В распоряжение Юлии Антоновны. (Вернувшемуся Соловцову.) В распоряжение Юлии Антоновны.

С о л о в ц о в. Есть.

Ю л и я А н т о н о в н а. Пойдемте. (Николаю Эрастовичу.) Пойдемте, голубчик, я вам по дороге кое-что объясню.

Уходят.

Г о р б у н о в (вскочил). Ладно. Праздновать так праздновать. Все побоку. Туляков, кончайте вашу музыку. Свет будет?

Т у л я к о в. Все будет нормально, товарищ командир.

Г о р б у н о в. Механик, у вас с собой тужурка? Надеваем крахмальные воротнички и галстуки. Полный парад. Куда вы, Иван Константинович?

Х у д о ж н и к. Не могу же я один оставаться в таком виде. Через пять минут я буду готов. (Уходит.)

Г о р б у н о в (сбрасывает китель). Праздник так праздник. Наперекор стихиям. Сегодня должно быть весело. Хочу, чтоб было светло, музыки хочу. Танцевать буду, черт возьми!

Ж д а н о в с к и й. Авария! Петля лопнула. И запонку потерял.

Стук в дверь.

Да!

К а т я. Папа, отопри. (Открыла дверь. Она в платке и в валенках, замерзшая, но веселая, смеющаяся.) Боже мой, камин! (Отступая.) Простите, я не знала...

Г о р б у н о в. Вы нас простите...

К а т я. Вы, наверное, к папе?

Г о р б у н о в. Иван Константинович пригласил нас к себе жить.

К а т я. Не может быть!

Ж д а н о в с к и й. Вы не верите?

К а т я. Я очень рада. Но это невероятно: папа пригласил! Вы с ним давно знакомы?

Г о р б у н о в. С самого утра.

К а т я. По нынешним временам порядочно. Давайте знакомиться. Катерина. (Развязывает платок.) Ивановна, как вы догадываетесь. Первое время, пока я не разберусь, что вы за люди, вам придется звать меня по имени-отчеству. А вас я знаю - вы с нашей лодки. Как вас зовут?