Николай Крылов - Сталинградский рубеж

Однако полковник Соколов верил, что можно свести риск к минимуму. Он советовался и со мною и с командармом, детально обсуждал задачу с командиром батареи, которому решил ее доверить. И тот обошелся семнадцатью выстрелами, положив два снаряда точно в цель. Этого хватило, чтобы штурмовые группы ворвались на первый этаж здания. С остальных этажей фашистов выбили уже довольно быстро.

Это произошло 8 января. В тот день советское командование, завершая подготовку к штурму котла с окруженными немецкими войсками и стремясь избежать напрасного кровопролития, направило Паулюсу ультиматум - прекратить бессмысленное сопротивление и капитулировать.

В документе, который подписал вместе с К. К. Рокоссовским находившийся на Донском фронте в качестве представителя Ставки генерал-полковник артиллерии Н. Н. Воронов, сдавшимся офицерам и солдатам противника гарантировались жизнь и безопасность, нормальное питание (раненым и обмороженным - немедленная медицинская помощь), а после окончания войны возвращение на родину. Пленным сохранялись военная форма, знаки различия и ордена, личные вещи, а высшему командному составу, кроме того, и холодное оружие. Словом, было проявлено такое рыцарское благородство и предоставлялись такие льготы, на какие гитлеровцы, честно говоря, не имели никакого права рассчитывать.

Советские парламентеры - смелые офицеры-добровольцы - дважды, на севере и на юге фронта окружения, пытались передать это послание в руки представителен командования 6-й немецкой армии. В одном случае их обстреляли, не дав приблизиться к немецким позициям, в другом - встретили, разговаривали с ними, но принять пакет отказались.

Впрочем, содержание ультиматума дошло не только до командования окруженной группировки, но и до многих ее солдат - через листовки, сброшенные с самолетов, и радиопередачи. Отвергнув гуманное предложение, которое спасло бы жизнь многим тысячам его подчиненных, Фридрих Паулюс показал, что к принятию разумного самостоятельного решения он не готов и ослушаться своего фюрера еще не смеет.

И события пошли так, как они должны были после этого пойти. 10 января в 8.05 утра начальник связи доложил, что радистами принят условный сигнал "555" (он передавался по всем радиосетям Донского фронта). Одновременно аппараты полевого телеграфа отстукали пароль "Родина". Операция "Кольцо" началась.

Армии, переходившие в наступление, насчитывали 39 стрелковых дивизий и 10 стрелковых бригад, имели более шести с половиной тысяч орудий и минометов (без 50-миллиметровых), около 250 танков. С воздуха пехоту могли поддержать триста боевых самолетов.

В ударную группу нашей армии были включены дивизии Батюка, Гурьева, Соколова, Горишного и 92-я стрелковая бригада. Их поддерживали восемь артиллерийских полков и два гвардейских минометных. Переправленные по ледовой дороге из-за Волги истребительно-противотанковые артполки РГК заняли огневые позиции на территории "Красного Октября", на Черноморской и Стрелковой улицах.

Прибыл на правый берег также еще один дивизион "катюш", поставленных на легкие танки Т-60. За их переправу пришлось поволноваться: дорога была ненадежной, лед местами проламывался. Но саперы очень быстро перекрыли самый опасный участок 30-метровым мостом.

Мы готовились ввести в наступление и две остальные наши дивизии Родимцева и Людникова. Однако все соединения были малочисленными, армия в целом имела в боевом строю всего около шести тысяч человек. Это означало, что и теперь предстоит атаковать противника главным образом небольшими штурмовыми отрядами.

* * *

Котел с окруженными фашистскими войсками, основательно поджатый за семь недель, в начале января был все еще большим. От его восточного края до западного, от Волги до Казачьего кургана, где размещался командный пункт Батова, - не меньше 45 километров по прямой. С запада советским танкам и пехоте расчищали путь две тысячи орудий, много полков "катюш". Они обрабатывали полосу прорыва 55 минут. Сделала свое дело и авиация.

После этого ударные группы 65, 21 и 24-й армий без задержки преодолели первую линию неприятельской обороны. К исходу дня армия Батова врезалась в расположение противника на глубину до пяти километров. И значит, на столько же приблизилась к нам.

Об этом мы узнали, впрочем, не сразу. И я, как и раньше, не пытаюсь дать читателю полную картину событий на всем фронте окружения. О действиях других армий говорю лишь то, о чем не сказать нельзя.