Николай Крылов - Сталинградский рубеж

Иметь все это, так сказать, про запас было нелишне. Однако если бы наш правый край сдвинулся с внешнего обвода на средний - от Дона к Россошке, то сразу нарушилась бы устойчивость обороны в центре армейской полосы и на левом фланге, где позиции у Дона удерживались сейчас прочно. Словом, укрепляя средний обвод на крайний случай, важно было не допустить до того, чтобы он нам понадобился. Но тут возникал трудный вопрос: обойдемся ли на передовой без тех частей, которые стоят на запасном рубеже и которыми командарм не может распорядиться по своему усмотрению?

А мы тогда, хоть и ждали нарастания вражеских ударов из малой излучины, еще не вполне представляли, какой они достигнут здесь силы. То, что Паулюс сосредоточил против левого фланга 4-й танковой армии и правого фланга нашей половину всех своих войск, выяснилось несколько позже.

Возвратясь на КП, я докладывал командующему о выполнении его поручений, о том, что сам нашел нужным сделать, и мы обсуждали обстановку. Если Гуров был не в войсках, он всегда присутствовал на этих докладах. Лопатин слушал очень внимательно, не перебивая, и обычно подходил к карте, хотя отлично представлял положение и без нее. Он любил сам работать над картой, держал под рукой цветные карандаши, циркуль, лупу. А рядом непременно стоял стакан с крепким чаем.

Находить с Антоном Ивановичем общую точку зрения по тем вопросам, которые требовалось решать, лично мне было легко. Но взаимопонимание с начальником штаба фронта Д. Н. Никишевым, а еще более - с заместителем командующего В. Н. Гордовым у Лопатина как-то не налаживалось, и быть в этом судьей я не берусь. О своих разговорах по телефону с фронтовым начальством, которые, видимо, нередко бывали неприятными, Антон Иванович информировал меня скупо, ограничиваясь изложением полученных приказаний.

Удручали Лопатина, как я понимал, ограничения и оговорки в отношении использования приданных армии или включенных в ее состав сил, как было, например, с 35-й гвардейской дивизией - "только с особого разрешения". Все, чем командарм мог распорядиться, включая и резервный курсантский полк, и даже курсы младших лейтенантов, было передано на уплотнение боевых порядков там, где в этом виделась наибольшая нужда. Получила участок обороны и сводная часть полковника Утвенко, именовавшаяся чисто условно 33-й гвардейской стрелковой дивизией.

Тем временем командование фронта решило упредить форсирование Дона крупными силами противника контрударом по ним на западном берегу. К участию в контрударе привлекались соединения всех армий Сталинградского фронта, кроме 4-й танковой, находившейся уже в тяжелом положении. Участвовать в этом контрударе должны были и две право танковые дивизии нашей армии с придаваемыми им танковыми бригадами.

Успех этой операции, если бы он мог быть обеспечен, изменил бы, вероятно, многое - что и говорить! Решение ее провести конечно же диктовалось стремлением нанести врагу наибольший урон, а главное - не пустить противника на восточный берег Дона там, где расстояние от него до Сталинграда было кратчайшим. Но, к сожалению, тут вновь "превалировало желание над реальной возможностью".

Впрочем, тогда у меня, как и у Лопатина, вызывала сомнение лишь реальность задачи, ставившейся двум нашим дивизиям (о выполнимости остального мы судить не могли). Предполагалось, что эти дивизии форсируют Дон и нанесут противнику на западном берегу удар по сходящимся направлениям с ударом трех дивизий 1-й гвардейской армии, наступающих севернее. Но те силы врага, которые надлежало при этом разгромить, по всем имевшимся данным, значительно превосходили наши... Противник, безусловно, имел возможность сорвать уже саму переправу наших войск через Дон. Тем более что на достаточное прикрытие с воздуха рассчитывать не приходилось.

Что касается решения на контрудар в целом, то позволю себе привести оценку, данную ему в коллективном труде "Великая победа на Волге" под редакцией К. К. Рокоссовского: "...В сложившейся обстановке оно было невыполнимым, заранее обреченным на неудачу"{1}.

А до участия в контрударе дивизий нашей армии дело просто не дошло. Спешная подготовка к наступательным действиям еще только завершалась, когда немцы уже переправились на восточный берег Дона на нашем правом фланге - на участке, принятом недавно от 4-й танковой, у нового стыка с нею.

Переправа гитлеровцев в этом районе не была для командования армии неожиданной, хотя ни точного места ее, ни времени мы заранее не знали. Не были застигнуты врасплох и находившиеся на этом участке войска. Но предотвратить переправу, не допустить ее у нас не хватило сил. Противник ввел в действие сотни бомбардировщиков и много артиллерии, обеспечив наведение понтонных мостов.