Ариадна Делианич - Вольфсберг-373

Благодаря его частому отсутствию, лагерь, за исключением питания, которое никак не могли наладить, жил лучше. Участились лекции. Театральная группа готовила постановку за постановкой. Самым большим успехом пользовалось ревю «Трамвай Вольфсберг-373», в котором высмеивались все, начиная с чопорного полковника, коменданта лагеря, изредка проходившего в своем шотландском килте — юбочке, в конюшни, чтобы навестить лошадей, до «ретивых» сержантов ФСС, до самого Кеннеди, чья фамилия, разбитая на слоги, благодаря каринтийскому диалекту, приобретала другое значение. Артисты, встречаясь, по ходу действий, якобы на свободе, якобы уже отбыв свой срок в Вольфсберге, присматривались друг к другу и говорили:

Kenn' і' Di', oder kenn' i' Di', net? (Kenne ich Dich, oder ken ne ich Dich nicht), что значило: — Знаю я тебя, или я тебя не знаю? И другой отвечал в восторге: — О! Кеннеди? Ну, конечно! 373!

Прекрасно прошли постановки «риттершпиля» — «Горе тому, кто лжет!» и классическая драма Грилльпарцера «Jederman», в которой играла наша маленькая и очень талантливая Бэби Лефлер.

Большой соединенный хор подготовлял к Христову Воскресению большую пасхальную мессу композитора Палестри ны. Сыгрывался оркестр.

И в то же время в бункере жили три генерала, ожидая своей судьбы. В первые теплые дни вывели их во дворик. Через прозрачную ограду из колючей проволоки мы смотрели, как самый старший по возрасту генерал-полковник фон-Макензен сидел на скамеечке. Самый молодой, Мельцер, шутил с охраной, веселыми ирландцами, с оранжевыми перышками на беретах. Он учил их ходить немецким парадным маршем, выбрасывая вытянутую ногу. Команды подавал фельдмаршал Кессельринг.

У меня сохранились все стихи, серьезные, вдумчивые или шутливые, на темы Вильгельма Буша, которые нам присылали фон-Макензен или Мельцер, благодаря нас за внимание, за вещи, которые мы им делали. Иной раз их тайком приносил Джок, но несколько было передано самим капитаном Маршем.

Марш рассказывал, что, по распоряжению бригадного английского генерала, осужденные на смерть стали получать пищу из английской кухни. Им приносили английские газеты и книги. Жизнь их в бункере была тихая. Спали они в разных камерах, но днем могли ходить друг к другу «в гости» и играть в карты. После инцидента с «демонтированием» фельдмаршала, никаким унижениям они больше не подвергались, но Кеннеди запомнили навсегда.

Однажды Кеннеди лично пришел в бункер и роздал генералам какие-то анкетные листы потребовав срочно их заполнить. Ни один из них даже глаз не поднял, пока он к ним обращался. Кеннеди вернулся через час. Анкеты лежали на столе не заполненные. Он вернулся еще раз и, наконец, рявкнул на Кессельринга: — Что вы, наконец, думаете? Вы сидите и читаете газеты, а я жду, когда вы заполните эти листы!

Кессельринг поднял очки на лоб, взглянул равнодушно на пылающее от гнева, и без того краснощекое, толстое лицо Кеннеди и сказал:

— Мейн либер герр! Насколько нам известно, нас привезли сюда для того, чтобы повесить, а не для того, чтобы заполнять анкеты! Вам отлично известно, где и когда мы родились. Вам остается лишь вписать дату смерти. Однако… не забудьте заранее снять с нас мерку для гробов. Это, вероятно, тоже входит в ваши обязанности и является вашей привилегией!

Кеннеди схватил в охапку анкеты и выбежал, взбешенный до белого каления.

На генералах свою месть он больше насыщать не мог. Ими было заинтересовано и английское и американское командование. Приближалась уже вторая годовщина со дня капитуляции Германии; давно уже прошел Нюренбергский процесс. Первая жажда крови затихла. Западные союзники оттягивали день казни и подготовляли возможность для помилования и замены пожизненным заключением. Дважды в бункере их навещали английские генералы и проводили долгие часы в разговорах.

Первые теплые дни в марте месяце были ознаменованы странными работами на «Адольф Гитлер Плац». Пришли английские саперы и стали рыть ямы. Затем в эти ямы были вбиты столбы. Высокие, из хорошего твердого дерева.

Лагерь опять взволновался. Что это? Виселицы?

Из окна нашей мастерской мы внимательно наблюдали за всем. Эти столбы были видны и со двора и из окон бункера. Вероятно, за работами следили и генералы. Только два столба. А где же третий? Будут их вешать не всех трех вместе или… кто-то из них помилован?..

Капитан Кеннеди лично посетил место работы и о чем-то говорил с саперами, размахивая руками.

Из блока в блок, из барака в барак передавалось: — В случае, если дело идет к казни — устроить поголовный бунт. Он, конечно, будет сразу же подавлен, но пусть о бунте в Вольфсберге узнает весь мир!