Юрий Авербах - О чем молчат фигуры

Всего 43 мастера на полмиллиона организованных шахматистов — это сравнительно небольшое число. Их можно было разделить на три группы — на тех, кому нет еще тридцати лет, не достигших еще пика своих успехов; на тех, кому нет еще сорока — сорока пяти, находящихся на пике успехов; и старше сорока пяти, чей пик успехов уже позади.

Как раз в 1934 году на страницах шахматных журналов развернулась дискуссия на тему — какова должна быть сила советского мастера. После того, как в передовой статье журнала «Шахматы в СССР» этот вопрос был поднят, там же в поддержку требований об ужесточении правил присвоения этого высшего шахматного звания выступили ведущие наши мастера М. Ботвинник, Г. Левенфиш и П. Романовский. В то время партией в промышленности был брошен лозунг «догнать и перегнать капиталистические страны». Его и взяли за основу авторы статьи: «Наша цель — помочь нашим кадрам мастеров разрешить в шахматной области задачу огромной важности — догнать и перегнать буржуазных шахматистов».

Для этого они предложили провести чистку рядов мастеров и лишить этого звания всех тех, кто не удовлетворяет поставленным ими же повышенным требованиям. В предлагаемом мероприятии нетрудно увидеть аналогию с партийными чистками, регулярно проводимыми в те годы с целью очищения от «классово чуждых и враждебных элементов».

Исполбюро немедленно откликнулось на это предложение, и для его разработки была создана специальная комиссия под председательством члена Исполкома Ф. Сулковского. В нее вошли Ботвинник, Гинзбург, Григорьев, Зубарев и Романовский. Комиссия решила проверить всех мастеров возраста до пятидесяти лет. Рассматривались их выступления за пять лет, начиная с 1 января 1930 года. Окончательный список мастеров должен был быть утвержден Исполкомом.

С критикой предполагаемого проекта выступил мастер Ф. Богатырчук, по профессии врач-рентгенолог. Он справедливо указал, что проект совершенно не учитывает интересы мастеров-непрофессионалов. По его мнению, звание мастера должно вообще присуждаться пожизненно. Богатырчук также отметил, что цифра 50 лет взята с потолка.

Однако его мнение не было учтено. После проведенной проверки решением Исполбюро 14 мастеров (32 % от общего их числа) были переведены в первую категорию, а двум мастерам предложили в течение года подтвердить свое звание.

Сейчас хорошо известно, что после 40–45 лет, за самым редким исключением, успехи шахматистов начинают снижаться. Поэтому с научной точки зрения именно этот возраст должен был быть назван предельным. А из числа пострадавших пять человек были этого возраста. К тому же оправдался прогноз Богатырчука — большинство исключенных составили непрофессионалы. Так Смородский (1888 г. р.) был военным, А. Куббель (1889 г. р.) служил бухгалтером, Выгодчиков (1892 г. р.) — статистиком, Розенталь (1890 г. р.) был врачом, а Сергеев (1897 г. р.) — инженером.

Двое пострадавших — Модель и Рохлин являлись друзьями члена комиссии Ботвинника, но он, видимо, придерживался старинной поговорки «Платон мне друг, но истина дороже».

Из этих 14 исключенных самым несправедливым было решение относительно первого и единственного мастера Сибири и Дальнего Востока Петра Измайлова (1906 г. р.). Окончив институт, он работал в геологоразведочных партиях, более полугода проводил в тайге. В 1929 году, когда он стал мастером, Измаилов вошел в четверку сильнейших шахматистов страны, но начиная с 1930 года смог принять участие лишь в одном турнире, где можно было подтвердить мастерское звание. И вместо того, чтобы предоставить ему хотя бы еще одну попытку, дать еще год для подтверждения, у него это звание отняли. А из двух мастеров, кому был на год продлен срок, — Константинопольский (1910 г. р.) не только подтвердил свое звание, но вскоре стал одним из сильнейших мастеров страны, а другой — известный теоретик Созин (1896 г. р.) не смог этого сделать и впоследствии отошел от шахмат. Не говоря уже о чувстве обиды, которое должны были испытывать все исключенные, эта чистка принесла больше вреда, чем пользы. К счастью, она оказалась первой и последней.

А четверо исключенных, кому в то время не было и сорока лет, смогли впоследствии снова стать мастерами.

«Шахматная горячка», возникшая еще во время международного турнира 1925 года, конечно, заразила пионеров и школьников. Однако в основном детские шахматы развивались стихийно, главным образом на местах. Только в 1934 году по инициативе газеты «Пионерская правда» было решено провести на зимних школьных каникулах первый всесоюзный детский турнир. Ему предшествовали отборочные соревнования в различных городах страны, охватившие около ста тысяч школьников. Только в одном Ленинграде в турнирах участвовало свыше 14 тысяч ребят.