Юрий Авербах - О чем молчат фигуры

Как выяснилось, после встречи Ботвинника с Гаврилиным судейская коллегия сложила свои полномочия, и зампред Спорткомитета дал устное указание поединок отменить. На состоявшейся вместо партии пресс-конференции зрителям объявили решение Спорткомитета: «ввиду непримиримых разногласий» между соперниками игра не состоится, а вопрос о матче будет вынесен на заседание Президиума шахматной федерации. Ход был типичным для чиновников Спорткомитета — сначала, ни с кем не посоветовавшись, наломали дров, а затем стали прикрываться федерацией.

Президиум собрался только через две недели. На нем соперники отсутствовали. Не было и меня: выполняя задание Управления шахмат, я проводил в Сухуми семинар для шахматистов развивающихся стран. Правда, меня пытались вызвать в Москву, но я предпочел не ввязываться в эту мешанину.

Большинством голосов Президиум федерации проголосовал за матч. Было даже принято специальное постановление, в котором обращалось внимание «на отказ победителей чемпионата проявить добрую волю, не накалять конфликтную ситуацию, пойти навстречу друг другу и общественному мнению!»

Однако время для проведения матча было уже упущено, впереди маячила очередная Олимпиада, затем другие соревнования. В конце концов золотые медали чемпиона страны вручили обоим соперникам. Конечно, все это можно было сделать гораздо раньше, без излишней нервотрепки, тем более, что произошедшие события вызвали резкую критику в средствах массовой информации и нанесли урон престижу шахмат.

А еще одним итогом, причем итогом печальным, явилось то, что вконец испортились отношения между Ботвинником и его любимым учеником Гарри Каспаровым.

Еще во время турнира стало известно, что президент федерации Чикваидзе подал в отставку: его назначили послом СССР в Нидерландах. В октябре, воспользовавшись отсутствием чемпиона мира в Москве, Спорткомитет поспешно провел внеочередной пленум федерации, на котором президентом вновь оказался избран Севастьянов. Этим Спорткомитет еще раз показал, как мало он считается с мнением чемпиона мира. В новый состав Президиума вошел ряд сторонников экс-чемпиона мира, в том числе Рошаль. По предложению Севастьянова он возглавил комиссию по пропаганде.

Здесь необходимо небольшое отступление, чтобы вспомнить, что происходило в 1988 году в стране. Началась перестройка, утверждалась гласность, делались попытки борьбы с бюрократизмом. Журнал «Шахматы в СССР» не мог стоять в стороне от проходивших событий. У нас появились острые статьи с критикой недостатков в работе Управления шахмат и его начальника Крогиуса. Молодые гроссмейстеры А. Юсупов, Л. Псахис, Е. Свешников, Ю. Разуваев обвинили его в бюрократизме, в пренебрежении к мнению ведущих шахматистов страны, в том, что многие вопросы решаются им келейно. Все это было чистой правдой. Выступивший на внеочередном пленуме федерации Гаврил ин публично признал, что критика в адрес управления на 99 % справедлива. Тем не менее, против меня как главного редактора журнала немедленно были приняты меры воздействия — несмотря на то, что документы на мою поездку на конгресс ФИДЕ были оформлены (я был председателем одной из комиссий и должен был отчитываться о ее работе), Спорткомитет немедленно «снял меня с пробега».

Не могу умолчать о чрезвычайно мелком вопросе, поднятом на одном из первых заседаний нового Президиума федерации. Готовя для публикаций итоговую таблицу чемпионата страны, сотрудник редакции нашего журнала поставил на первой строчке Каспарова, а на второй Карпова. Он исходил из того, что у чемпиона мира оказался лучший коэффициент. К тому же, согласно регламенту, третье место при дележе определялось по коэффициенту.

Скажу сразу, что в тогдашнем Шахматном кодексе никаких указаний по этому поводу не было. Никаких традиций ни у нас в журнале, ни в руководимом Карповым «64» также не существовало. Иногда, в случае дележа, участников расставляли по коэффициенту, иногда — по алфавиту. А в нашем случае, если бы соперников расставили по алфавиту, то из-за разницы в третьей букве («р» против «с») первую строку занял бы Карпов. Не знаю, по каким соображениям, но судейская коллегия чемпионата так и сделала. Ущемленный тем, что у нас в журнале таблица чемпионата оказалась составленной не по алфавиту и он оказался во второй строчке, Карпов подал официальное заявление в Президиум федерации. В нем он обвинил меня в злом умысле и потребовал «официально исправить допущенные искажения».