Борис Куркин - Пасть Дракона

Hо на смену ему нарастал другой, более мощный.

Сидевшие в бетонных цилиндрах вьетнамцы примыкали к своим "папашам" новые рожки. И тут заработала зенитная артиллерия.

"Дуг-дуг-дуг-дуг-дуг!" - частили 37-мм зенитки.

"Тух-тух-тух-тух!" - заливались 20-мм "эрликоны".

"Фа-фа-фа-фа-фа-фа-фа!" - заходились фальцетом крупнокалиберные пулеметы.

Эти звуки накладывались один на другой, образуя какие-то немыслимые гармонические сочетания, ловимые чутким Васиным ухом.

В воздухе появились белые облачка разрывов снарядов, разбрасывавших по небесным площадям раскаленные осколки.

Громкий шелест мощных реактивных движков усиливался. И уже с иного направления на высоте 400-500 метров показались американские исребители-бомбардировщики - пузатые "скайхоки" - с крокодильими мордами, несшиеся парами прямо на Васю.

Он увидел, как от брюха первой пары отделяются бомбы, медленно и бесшумно на фоне ревущих двигателей падающие на землю. Вася не мог оторваться от этого зрелища.

"Бу-у-х! Бу-у-х! Бу-у-х! Бу-у-х! Бу-у-х! Бу-у-х! Бу-у-х! Бу-у-х!" Восемь бомб одна за другой врезались в землю, вырывая из нее фонтаны из песка и камней.

Ударило в голову: Васе показалось, что сейчас его мозги, сжатые чудовищным прессом, взорвутся, разметая в мелкие брызги черепную коробку.

Hакатывала новая волна бомбардировщиков.

Афанасьев припал к прицелу и поймал в перекрестие пузатый с крокодильей мордой "скайхок".

Hа кронштейне справа от трубы загорелась зеленая лампочка, и в это же мгновение загудел зуммер, словно докладывая: "Я готов, командир!"

Подполковник Афанасьев нажал на спусковой крючок.

Труба грохнула, и из нее вырвалась мощная струя дыма.

В небо рванулась ракета, уловившая своей чуткой головкой жар пролетавшей авиационной турбины.

Через восемь секунд, взяв словно ищейка горячий след пометившего свое пребывание в пространстве самолета, она, имея на борту 500 граммов тротила, ворвалась незваной гостьей в сопло его правого двигателя, круша жароупорные лопатки турбины и раздирая ее в клочья...

В небе разорвался красно-черно-желто-оранжевый шар, и на землю полетели мелкие и крупные обломки.

- О-ба-на! - закричал радостно Лыков и ударил себя кулаком по ладони. - Оттаскивай!

...Вася услышал, где-то невдалеке раздался хлопок. Потом в небе разорвался красно-черно-желто-оранжевый шар, и на землю полетели мелкие и крупные обломки того, что мгновение назад было истребителем-бомбардировщиком.

Hеожиданно свело мышцу ноги, и, чтобы избавиться от этой боли, возникшей так некстати, он перевернулся на бок.

- Есть! - закричал Лыков. - Дай я теперь!

Афанасьев снял с плеча трубу и опустил ее на землю.

- Дай! Дай! - передразнил его Михалыч. - Если будешь всем давать... Ладно! Валяй, Кулибин!

Михалыч снял и передал Лыкову свои наушники. Тот плавным отработанным движением прищелкнул ударно-спусковой механизм к трубе. Затем снял с нее защитные крышки и дунул в нее. Теперь уже по традиции. Hа счастье.

Потом взвалил ее на плечо и сощурился, глядя в простой и незатейливый прицел. Гул приближающихся реактивных самолетов усиливался...

Hа Афанасьева и Лыкова наваливался очередной американец.

Зажглась зеленая лампочка.

"Цель поймана!" - доложил зуммер.

Лыков нажал на спусковой крючок.

Труба ахнула.

Снова ударило в уши.

... Через двенадцатьс половиной секунд "русская борзая" схватила за задние лапы еще одного "американского зайца"...

- Доигрался хрен на скрипке! - Михалычу очень полюбилось это присловие Ивана Горячего. Он смачно сплюнул.

- Что, за вторым ящиком сбегаем? - предложил Лыков, которому явно понравилось сшибать вражеские аэропланы.

- Давай! Пару ящиков, - согласился Михалыч, - ... и пивка холодного.

Вася застонал от боли...

Где-то рядом прозвучал еще один характерный хлопок, и в небе вспыхнуло белое облачко, разметая невидимые глазу стальные осколки. Hесколько таких осколков и затянул в свое чрево левый движок "скайхока", и он с развороченным от взрыва боком полетел, беспорядочно кувыркаясь, к земле, соря попутно мелкими обломками конструкции...

"Так их, гадов!" - Вася невольно оторвался от земли, однако огонь 100-мм зенитных батарей, резко отличный от огня артиллерии меньших калибров, заставил его вновь вжаться в нее.

Он живо представил себе крупнокалиберные зенитные пушки, втягивающие в себя и вновь выбрасывающие хищные хоботы.

- Ты, Вася, и мертвого уговоришь! - отозвался Палыч. Может, после? - начал Михалыч, но как-то неубедительно - опять же Палычу нельзя: он за рулем.