Александр Никонов - Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики

— Ну и стахановцы же мы! — с гордостью рассудил я.

Танец закончился. Охранник подошел к Луизе, а я — к Маше. Та смотрела мне прямо в глаза, прыская от смеха.

— Ну, как, порезвились в темпе? Койка-то моя — в порядке? А то отвечать ты будешь!

Мы присели с Машей к краю стола, я прихватил бутылку вина и мы выпили. Я, конечно же, спросил у Маши, кем приходятся друг другу Луиза и этот нерусский парень.

— Здесь дело долгое! — отвечала Маша, — короче, Луиза замужем за подпольным миллионером. Он, кобель, сам гуляет, но жену ревнует. Вот и нанял парнишку с Кавказа охранником. Как он с этой работой справляется — сам видишь. Отпустил жену Новый Год справлять с охранником, а сам в загул пошел.

— Кстати, — вставила Маша, — я сама тоже замужем, но муж у меня моряк, капитан, он больше в плаванье, чем дома.

— А я холост, вернее, разведен! — похвастался я, — вот, приятельница привезла сюда, а сама — видишь, что выделывает!

Маша внимательно посмотрела на меня, и вдруг спросила:

— Ключи от вашего номера у нее или у тебя?

— У меня, а что? — не понял я.

— Иди быстрее, забирай свои шмотки и айда — ко мне в номер!

— Ключи мои у тебя, не перепутай со своими! — хохотнула Маша. — А свои

— отдашь Инне. Скажешь, что обиделся на ее поведение!

Уговаривать меня было делом излишним. Шмотки — в портфель, дверь — на замок. Портфель оставил у Маши, а сам вызываю Инну на разговор. Она вся пьяненькая, встать не может, язык заплетается.

— Говори при нем, это — мой друг, от него секретов нет!

— Еще лучше! — деловито констатирую я, — вот ключи, я ухожу! Объяснять причину надо?

Инна покачала головой и как-то брезгливо взяла ключи. Я поклонился и ушел.

Маша ждала меня у выхода из ресторана. Захватив бутылку вина со стола, я вышел, и мы дружно направились в номер, из которого я вышел полчаса назад. Постель оказалась еще теплой, что не ускользнуло от внимания Маши. В отличие от Луизы. Маша никуда не спешила; она была очень ласкова и обстоятельна.

— Луиза тебя похвалила и мне посоветовала — призналась Маша, — говорит, если бы ни этот черт нерусский, никогда бы его тебе не отдала. А так — пусть хоть подруге перепадет, чем этой сучке Инне!

Мы с Машей почти не вылезали из номера. Даже еду заносили сюда, а вино брали в буфете. Иногда раздавался условный стук в дверь, и Маша осторожно открывала ее. К нам врывалась вся затравленная Луиза и мгновенно начинала раздеваться. Маша чаще всего заскакивала в туалет и сидела там, пока мы не выволакивали ее обратно. Луиза второпях заметила как-то, что будь койка пошире, можно было бы порезвиться и втроем. После чего пулей выбегала из номера.

— Втроем, втроем, — передразнила ее Маша, — даже не спросила, нравится ли мне этот разврат! А как это тебе нравится — вбегает, когда ей приспичит, как к себе, и подавай ей, видите ли, готовенького! Наглость какая!

Я заметил Маше, что подруга из-за этого «Мухтара» в затруднительном положении, а ей ведь тоже хочется! Сама-то она уступила своего мужика, так что не надо жадничать. Мы-то свое всегда возьмем — Луизу жалко!

В пансионате мы пробыли до второго января, после чего нас погрузили в автобус и отвезли в Москву.

Маша жила в Красногорске (это почти Москва), в двухкомнатной квартире с мужем. Расписание прибытий его корабля Маша знала наизусть, да и он всегда звонил из Ленинграда, когда прибывал туда. Детей у них не было, и мы договорились встречаться дома у Маши.

— Конечно, Луиза тоже нет-нет да припрется ко мне, когда ты будешь у меня, с этим надо смириться! — вздохнула Маша — живет-то она в моем доме. — Но тебя жалко, ты же не двужильный — всех подряд обслуживать!

Я тоже вздохнул, соглашаясь с Машей, но уверял ее, что ради любви к ней я готов обслуживать и еще пару-другую баб, при условии, что они будут симпатичными. Мы посмеялись над моими словами, как над шуткой. Но очень скоро обстоятельства сложились так, что «сказка стала явью». Человек предполагает, а Господь располагает — вот Он и подбросил мне для испытания физических и нравственных сил еще трех (заметьте — не пару и не две пары, а среднее арифметическое между этими значениями!) дам, оказаться от которых было по разным причинам уже никак нельзя! Вот и получилось у меня — по бабе на каждый день недели! А виагру тогда еще не продавали, так что приходилось, как в северокорейской «чучхе», опираться только на собственные силы!

Я говорил уже, что изобретений у меня было около трех сотен. Время от времени я появлялся в Госкомитете по делам изобретений и открытий, в Контрольном Совете при этом Госкомитете. То заявка оказывалась спорной, то изменения вносить приходилось, то еще по какой-нибудь причине.