Александр Никонов - Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики

— А сделаю я вот что! — решительно сказала Тамара, подошла к дивану-кровати и начала стелить ее, — сделаю я тебя своим любовником, и не буду чувствовать себя жертвой. Почему я должна потерять человека, которого так сразу полюбила, которого судьба мне так неожиданно подарила! Но и мужа иметь, в принципе, нужно, тем более, что он — правильный и хороший человек. Ну, давай, допивай свой стакан, и, как говорят «у койку!».

Я не дал себя дважды уговаривать. Не знаю, нужно ли описывать эту нашу ночь в самом центре Москвы, в самой уютной квартирке, с самой экстравагантной женщиной в моей жизни.

Не так уж велик мой опыт сексуальной жизни, скорее очень уж мал, но мне показалось, что Тамара — необыкновенная женщина, ненормальная, как она сама выражалась. Она, если и удовлетворялась любовью, то на очень короткий период, и требовала постоянных повторов. Желание у нее было постоянно, и сил для нее нужно было иметь много.

Мы стали встречаться почти каждый день, в основном, у нее. Но, несмотря на осеннюю погоду, мы могли экстренно, прямо после университета выехать в парк или ближайший пригород и там «пристроиться» друг к другу. У Тамары была еще одна, на сей раз физиологическая особенность — мы могли свободно заниматься нашими делами, просто стоя лицом друг к другу. Запахнемся в широкий плащ или пальто, обнимемся и легко, особенно, если на ней были юбка или платье, «любили» друг друга. Никому и в голову не могло прийти ничего криминального, если только не присматриваться.

Однажды сильный дождь застал нас у Ярославского вокзала, откуда мы хотели отъехать в пригород на электричке, все для тех же целей. Народу набилось под каменной крышей входа в метро — тьма. Мы со всех сторон оказались сдавлены народом. А Тамаре — невтерпеж. Чтож, обнялись мы, запахнул я ее в свой широкий плащ, и занялись «делом». Люди вокруг сами толкали нас, сообщая необходимые движения. Ну, ойкнула она подконец, как будто кто-то на ногу наступил, и все дела.

Даже в «альма-матер», родном университете в ложе темного актового зала, и то пробовали. В пустой курилке того же университета — то же самое.

— Ну и сняли же мы с тобой стружку! — любила говорить после очередного подвига Тамара.

Однажды мы заскочили под вечер в парк Горького, ищем укромное местечко, взяли круто налево к Ленинскому проспекту и увидели прямо в парке пустое, уединенное здание, отгороженное забором без дверей. Мы — шмыг туда, и уже было, пристроились, как в глаза бросилась надпись: «Морг». Мы — стремглав оттуда. Видимо, это здание относилось к градским больницам, что были неподалеку, но как могло оказаться, что такое специфическое здание никак не отгорожено от парка — непонятно!

Наступил день свадьбы. Тамара сказала, что видимо, после ресторана она поедет к Диме домой, но жить там не будет. Попытается уговорить его, что будет приезжать сюда несколько раз в неделю. Дескать, пишет диссертацию, и пару-тройку дней в неделю ей нужно побыть в одиночестве для работы. И действительно, Тамара на кафедре была оформлена соискателем у Ахмановой.

Это было в конце октября. Я не знал, куда девать себя. Вадим уехал по делам в Тбилиси, и я был в комнате один. Я ходил по комнате общежития, по коридору. Водка была, но пить почему-то не мог — не лезла в горло. Я знал, что Тамара любит меня, но ведь спать-то в первую брачную ночь она будет с Димой, то есть с мужем. Я отчетливо представлял себе весь этот процесс, и мне было не по себе.

В комнатах общежития шла обычная пьянка. Неожиданно, вваливается в комнату мой приятель Толя Кириллов (сыгравший роковую роль в гибели дяди Симы через несколько лет, и сам погибший вскоре), выпивший, с красивой молоденькой девушкой под руку. Девушка была яркой блондинкой в красном коротеньком пальтишке, отороченном белым мехом — настоящая Снегурочка.

— Познакомься — Кастуся! — представил ее Толя, — а это — наш будущий профессор, а, кроме того — самый сильный человек городка, и он постукал меня в грудь кулаком. А затем отозвал в сторону и попросил: «Будь другом, пусти в комнату на полчасика! Я знаю, что Вадим в командировке — ты один, пусти!».

Я пустил «влюбленных» на мою койку, а сам сел на стол для глажки в коридоре. Нет-нет, но надеялся, что зазвонит телефон в торце коридора, и я услышу голос Тамары. Ну, просто так может спросит, — живой ли ты еще? Или — «люблю только тебя! Завтра увидимся!» Но телефон хоть и звонил, но все пьяным голосом, и все не про мою честь.

Наконец, Толя вышел из комнаты, закурил и тихо говорит мне: «Заходи, Кастуся ждет тебя. Понравился ты ей. Необычный парень, говорит, непохожий на вас всех. Позови, — говорит, — хочу с ним быть!».