Александр Никонов - Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики

Но скромно признаюсь, что в дактилоскопии я был совершенным профаном, просто Серафим, оставляя свой отпечаток на зеркале, указывал пальцем на того, кто взял трояк …

В конце мая мне пришлось оставить мой приятнейший научно-питейный образ жизни, так гармонично сочетавший науку, спорт, шулерство и пьянство, и отправиться в Тбилиси на защиту дипломного проекта. Кое-какие чертежи я взял с Опытного завода, кое-что доделал, а самое главное — изготовил действующую модель скрепера. Из механизма больших настенных часов я приготовил редуктор, тихоходный вал соединил с осью колес от игрушечного грузовика, а быстроходный — оставил свободным. На него я надевал крыльчатку, если имитировал обычную машину, и свинцовый диск, если имитировал мой привод с маховиком. Осталось спаять из белой жести ковш скрепера и другую «фурнитуру», чтобы сделать модель похожей на оригинал.

И вот на защите диплома, рассказав про скрепер по чертежам, я ставлю на стол модель скрепера, а перед ней на другом конце стола — пятикилограммовую гирю от домашних весов. Завожу ключом пружинку, ставлю на быстроходный вал крыльчатку, и отпускаю машину. Скрепер с тихим урчаньем двигается к гире, но, упершись в нее, останавливается, как и было намечено. А теперь, снова отведя модель на исходную позицию и заведя пружину, я ставлю на быстроходный вал свинцовый маховик. Почувствовав свободу, игрушечный скрепер сперва движется медленно, разгоняя быстроходным валом маховик, а затем уверенно «прет» на гирю. Упершись в нее носовой частью, скрепер, влекомый разогнанным маховиком, весь как-то собирается, тужится, и пробуксовывая колесами, медленно тащит перед собой гирю. Доведя ее до края стола, скрепер, не задумываясь, сталкивает с грохотом гирю на пол.

В аудитории аплодируют — принцип работы маховичного устройства поняли все, включая председателя экзаменационной комиссии, который обычно тихо спал на защитах. Разумеется, оценка диплома была отличной. Жена получила такую же оценку; тема ее диплома была такой же, что и у меня — вариант маховичного толкателя к тому же скреперу.

В те годы после окончания ВУЗа следовало идти работать по «направлению». Раз проучился бесплатно — иди работать, куда направят — в любой район нашего большого Союза, хоть на Чукотку.

Известен анекдотичный случай распределения на мехмате МГУ. Выпускники — мехматовцы, обычно называемые механиками, в обыденном понятии — чистые математики. И распределили их по институтам Академии наук. А тут в МГУ явился с визитом Хрущев и заявил, что механики должны работать механизаторами в колхозах, а не «греться» в московских институтах. И весь выпуск «механиков» был направлен в колхозы. А выпускники — молотилки от веялки отличить не могут, для них самое «приземленное» в механике — это уравнения Лагранжа 2-го рода.

Так вот, жена моя получила свободное распределение (из-за малолетнего ребенка), а меня направили в марганцовую шахту Чиатурского района в болотистой глуши Западной Грузии. На этих вреднейших шахтах только зеки и работали. Там после пяти лет работы — эмфизема легких и хана тебе (кто не понимает слово «хана», поясняю — это абзац, амба и т. д. до буквы «я», русский язык богат синонимами!). А тупые дети артельщиков, заплатив взятки, получали направления в Москву, Ригу, Ленинград, Киев, разве только не в Рио-де Жанейро.

Но жена, походив в Министерство образования Грузинской ССР, добилась-таки моего «освобождения» от шахты, и я отправился в Москву сдавать экзамены в аспирантуру, как об этом я договорился с моими благодетелями Федоровым и Недорезовым. Скрепер-то надо было доделывать, денег было ухлопано много…

И вот в начале сентября я снова в Москве. Благодаря опубликованным трудам — авторскому свидетельству, статье в журнале, и ходатайству благодетелей, мне разрешили поступать в аспирантуру без обязательного стажа работы в течение двух лет.

Советская власть считала, что молодой специалист после окончания ВУЗа должен проработать 2 года в колхозе механизатором, или на Красном Богатыре мастером цеха, забыть всю науку, кроме мата, а потом спокойно поступать в аспирантуру — научный успех будет обеспечен! Ну, а мне — в порядке исключения, разрешили-таки учиться дальше.

Что ж, сдал я специальность; экзамены принимали сами Федоров и Недорезов, вопросы задавали про скрепер, а я серьезно на них отвечал, благо чувствовал я скрепер всеми частями своего тела, более всего спиной — тяжеловаты были его детали, особенно дышло!