Лидия Кузьмина: Генеральный конструктор Павел Сухой: (Страницы жизни)

Успешное проведение государственных испытаний новой машины принесли КБ и ему самому Ленинскую премию. Но самое главное — прочный авторитет молодому заму в КБ. Теперь было ясно, что Симонов может многое. И он становится заместителем генерального конструктора.

Работа с П. О. Сухим стала настоящей школой для Симонова. От первых штрихов на ватмане до испытательных полетов новых самолетов, от аэродинамики до радиоэлектроники — все проходит через его талантливые руки. Таков до самозабвения преданный авиации М. П. Симонов. Сейчас ему поручено еще более важное дело.

Творческая обстановка в КБ благоприятствовала раскрытию возможностей каждого конструктора, каждого инженера. А особая проницательность в расстановке кадров и требовательность помогали Сухому быстро выявлять наиболее способных из числа работников КБ. Убедившись, что профессиональные знания и личные качества новых конструкторов отвечают необходимым требованиям, Павел Осипович давал им сложные и ответственные поручения. Особую любовь Павел Осипович питал к летчикам-испытателям, считая их соавторами своих самолетов.

Коллектив КБ хранит благодарную память о мужественных испытателях Л. Г. Кобищане, В. А. Кречетове, Ю. А. Егорове, А. С. Комарове, И. С. Рябчикове.

* * *

Насыщенность современных самолетов автоматикой, сложнейшим электронным оборудованием, новейшим вооружением требует специальных знаний. Хорошо понимая это, Павел Осипович не терпел поверхностного отношения к технике. И учил этому молодых.

Вспоминает один из его учеников:

«…На преддипломную практику меня направили в КБ П. О. Сухого. В то время это было молодое КБ, не обремененное традициями, но уже известное своими самолетами — истребителями и перехватчиками. Приложив немало усилий, я попал сюда на работу. И очень хотелось работать в святая святых КБ — бригаде общих видов. Но это оказалось довольно трудным делом. Принцип Сухого — комплектовать «общие виды» только конструкторами, имеющими опыт работы, — до этого никогда не нарушался. Пришлось идти на прием к самому [226] генеральному. Не могу сказать, что П. О. Сухой встретил меня приветливо, но разговор был длинный и обстоятельный. Не помню, что я говорил в обоснование своего желания работать в «общих видах». Заканчивая разговор, Павел Осипович сказал:

— Хорошо, беру вас в бригаду «общих видов» с испытательным сроком на год. Даю вам право прийти ко мне через год и попросить перевести вас в любое другое конструкторское подразделение.

Не скрою, что начал работу в «общих видах» с большим волнением, тем более что с самого начала стал ощущать пристальное внимание со стороны генерального, внимание тактичное, ненавязчивое. Это была самая настоящая высшая школа конструирования, проводимая умным и тактичным педагогом.

Один из уроков остался в памяти на всю жизнь. При разработке одного из новых самолетов Павла Осиповича не устраивали предлагаемые мною компоновочные схемы важного агрегата самолета. Он отвергал вариант за вариантом и требовал разработки новых. На восьмом варианте я заявил, что все, мол, иссяк. Ответ был неожиданным.

— Запустите в работу тот, который вам больше нравится.

— Мне больше нравится этот, шестой.

— Вот его и запустите.

— Но ведь вы его отвергли!

— Мне хотелось, чтобы вы научились принимать самостоятельные решения. Но я рад, что наши мнения по варианту совпали. Я тоже считаю шестой вариант лучшим…

Выдающийся интеллект Сухого, его необыкновенная личность вызывали огромное уважение и даже какое-то благоговение.

Возможно, поэтому, а может быть, из-за его скупого отношения к своему времени, особенно в последние годы, возникла некоторая дистанция между ним и его сотрудниками. Павел Осипович стал предельно краток в словах и в общении.

Однажды молодой инженер из отдела силовых установок с восторгом докладывал генеральному о том, как ему удалось найти очень удачное техническое решение. Павел Осипович остановил его: «Давайте договоримся, что впредь будете сообщать мне только о том, что у вас [227] не будет получаться… Надеюсь, вы меня правильно поймете — мне сейчас нужна только та информация, без которой нельзя обойтись».

Ради дела, ради того, чтобы успеть что-то еще в авиации, он был очень экономичен в своих поступках, во всем своем поведении.

Его контакты за пределами КБ тоже были минимальными.

К себе домой он не приглашал никого из сотрудников и его не приглашали ни на один частный юбилей; знали, что он откажется. Был он против празднования и своих юбилеев. Как-то в день его рождения ближайшие помощники, захватив шампанское, вечером приехали на дачу Сухого — поздравить юбиляра. А Павел Осипович был еще на работе. Вернувшись и увидев сотрудников, он вежливо поблагодарил их за внимание. Но когда один из приехавших предложил тост за юбиляра (кстати, в доме рюмок не нашлось) и начал говорить о его заслугах, Павел Осипович остановил «оратора» и предложил тост за здоровье всех присутствующих.