Лидия Кузьмина: Генеральный конструктор Павел Сухой: (Страницы жизни)

Основное внимание Павел Осипович уделял, конечно же, своим ближайшим помощникам, заместителям генерального конструктора, главным и ведущим конструкторам. Рядом с Павлом Осиповичем всегда были его [223] единомышленники, люди, не только безмерно преданные авиации и влюбленные в нее, но и разделяющие в главном взгляды и отношение своего руководителя к проектированию новых самолетов — его постоянную устремленность вперед, в будущее, небоязнь идти на риск, готовность к смелым, оригинальным решениям.

В этой книге мы уже говорили о бывшем первом заместителе генерального конструктора, Герое, Социалистического Труда, лауреате Ленинской и Государственной премий Евгении Алексеевиче Иванове. Узнали вы о старейшем соратнике Павла Осиповича, работавшем с ним еще с начала 30-х годов, главном конструкторе, лауреате Ленинской и Государственной премий, Герое Социалистического Труда — Евгении Сергеевиче Фельснере. Рассказывали и о многих других ветеранах КБ П. О. Сухого.

Теперь хочется рассказать поподробнее еще об одном главном конструкторе КБ Павла Осиповича Сухого, пришедшем туда после войны. О Николае Григорьевиче Зырине.

Высокий, широкоплечий, он всегда оживлен, энергичен, подвижен. Его можно увидеть в КБ и ранним утром, и поздним вечером. Николай Григорьевич любит пошутить, посмеяться. Но за всем этим кроется необычайная зоркость, серьезное отношение к людям, к делу, к проектируемому ими самолету.

Н. Г. Зырин пришел в КБ Сухого еще совсем молодым инженером и быстро стал подниматься по ступенькам служебной лестницы. Сначала он работал над проектами различных агрегатов, планера, над другими локальными темами. Павел Осипович зорко наблюдал за талантливым молодым конструктором и наконец доверил ему разработку и конструирование нового самолета, знакомого уже читателям под индексом Су-7, или в просторечии «эска».

И вот уже более четверти века Зырин, словно добрый волшебник, творит с этой машиной прямо-таки чудеса. Примеров такого долголетия среди современных боевых машин не знает ни один самолет, только Су-7. И хотя его новые модификации носят другие индексы, обладают другими, новыми, совершенно отличными качествами, каждый специалист легко угадает во внешнем виде этих самолетов их прототип, вставший в строй еще [224] в 1955 году. И так же, как и Су-7, эти самолеты отличаются своей простотой, надежностью и совершенством.

Достигает этого Николай Григорьевич благодаря тому, что вкладывает в порученный ему самолет всю душу, интересы, внимание, помыслы. А душа у него чрезвычайно талантлива — он лауреат Ленинской и Государственной премий, Герой Социалистического Труда.

Вот он, сидя на крутящемся своем хромированном полукресле, с таким интересом и азартом слушает доклад конструктора, предлагающего то-то и то-то для нового самолета, что конструктор зажигается, заражается его настроением и разговор уже завязывается, похожий на дуэт, где оба слушают друг друга и одновременно исполняют сложную партию; и вот уже рождается и обретает форму новая идея, которая ложится в основу новой модернизированной машины… Таков Н. Г. Зырин, соратник и ученик П. О. Сухого.

Вот еще один характерный пример.

В начале 70-х годов, уже в конце творческого пути Павла Осиповича, у него в КБ появилась молодая поросль новых «замов». Если заместителей старшего и среднего поколения характеризовали прежде всего мудрость и неторопливость, то этих — неистовое, неудержимое стремление вперед, к новой цели. И не было задач, поставленных их «отцами» или ими самими, которые оказались бы им непосильны. Самой значительной фигурой среди них можно назвать Михаила Петровича Симонова. Он стал самым молодым из молодых заместителей генерального конструктора.

В КБ Сухого он появился «со стороны», и поэтому к нему долго присматривались. А присматриваться в этом КБ означало испытывать на прочность под нагрузкой, как самолет. Дали одно задание, потом другое — потруднее. Посмотрели и увидели — есть запас прочности! А ну-ка, еще! Держит! Отлично! А как это? «Этим» для Симонова оказались государственные испытания нового самолета. Со стороны руководства КБ, несомненно, было жестковато послать на годы молодого зама в выжженные солнцем южные степи, на испытательный полигон, с персональной ответственностью за самолет даже не сегодняшнего, а завтрашнего дня. Но Михаилу Петровичу все оказалось по плечу. Высокий, плотный, напористый, энергичный, он с легкостью перемалывал все трудности испытаний самолета. [225]