Лидия Кузьмина: Генеральный конструктор Павел Сухой: (Страницы жизни)

На выставке Павел Осипович внимательно рассматривал экспонаты, многочисленные плакаты, диаграммы с показателями уровня стандартизации. «Тут важно не переборщить и не дойти до стандартного самолета», — с улыбкой заметил он.

Это его беспокоило больше всего. Извечная неприязнь ко всему окостеневшему, «штампованному» жила в его сердце — сердце конструктора. Истинный творец, изобретатель, всегда нацеленный на поиск, он боялся, что новое веяние приготовило прокрустово ложе для [221] конструкторской мысли. Но все увиденное убедило его в обратном: взятое направление было точным, перспективным! Конструктору хотели помочь, сэкономить его силы и время, дать ему в руки необходимый ассортимент массовых изделий, изготавливаемых на специализированных предприятиях.

Раздел своего КБ Павел Осипович осмотрел бегло, тут все было в порядке. На большом красочном щите расположились в сетке годов все самолеты Сухого. От базовых самолетов стрелки вели к многочисленным их модификациям, и было видно, что качественно новые показатели самолетов обеспечивались наиболее простыми способами: здесь целиком заимствовался фюзеляж, там — хвостовое оперение или фонарь.

У экспозиции кресел пилотов Павел Осипович задержался надолго. Почти все конструкторы самолетов выставили свои катапультируемые кресла, снабдив их этикетками, рекламирующими высокие качества этих кресел.

— Не много ли этих кресел? — задумчиво проговорил Павел Осипович.

Он еще раз прошелся по их ряду и остановился около унифицированного кресла конструкции специализированного КБ. Оно давно предлагалось министерством в качестве единого для всех КБ, но от него все отбивались.

— А наше кресло КС-1 еще не подвезли? — спросил он у начальника бригады стандартизации.

— Скоро привезут, Павел Осипович.

— Задержите его. За этот парад разнообразия нам вместе с другими может здорово влететь.

И он оказался прав. На совещании после выставки все так и было. А Павел Осипович, еще раз осмотрев экспонируемое кресло специализированного КБ, сказал:

— Хотя наше кресло пока лучше, но унифицированное перспективнее, оно, несомненно, будет иметь преимущества хотя бы потому, что им занимается специализированное предприятие.

И он опять оказался прав. Главный конструктор унифицированного кресла, продолжая работы по его усовершенствованию и облегчению, добился очень хороших результатов. Легкое и надежное кресло специального КБ обеспечило летчиков надежным средством спасения в аварийных ситуациях. С тех пор все самолеты Сухого [222] оснащаются только унифицированными креслами. Теперь их приобретают готовыми. В КБ же высвободился не один десяток конструкторов, ранее занятых проектированием кресел.

Последние скептически настроенные против унифицированного кресла были повержены, когда впервые произошел случай благополучного катапультирования с земли, со стоянки самолета, в обстановке подготовки к вылету. До тех пор считалось, что катапультируемое кресло обеспечивает спасение из самолета только на высоте не менее 50 м при скорости не менее 200 км/ч…

Обычный строевой самолет Су стоял в ряду других. Его приготовили к вылету. Летчик занял свое место. Закрыл фонарь. Включил двигатель. И вдруг раздался хлопок, кабина наполнилась легким дымком, и летчик с удивлением заметил, что куда-то летит. Спустя считанные секунды он приземлился на парашюте на расстоянии метров семидесяти от своего самолета. Конечно, это было ЧП. Летчик допустил неосторожность, невнимательность, и ему от начальства попало. Но факт удачного катапультирования с нулевой высоты при нулевой скорости был налицо.

Павел Осипович пригласил к себе провинившегося, расспросил о подробностях, а в заключение беседы вынул из стола коробочку с золотыми часами и вручил ему как премию.

— Нет худа без добра, — улыбаясь своей мягкой улыбкой, сказал он. — Благодаря вам мы теперь знаем о новом кресле кое-что такое, о чем раньше только догадывались…

Генеральный конструктор самолетов Павел Осипович Сухой не был провидцем или гениальным одиночкой, самолично создававшим новые самолеты и решавшим весь круг вопросов, возникающих при их создании. Это, разумеется, не под силу одному человеку, как бы ни был он гениален. Его сила была в коллективе, который он создавал и пестовал в течение многих лет, в его учениках, на воспитание которых он не жалел времени. Создание такого коллектива — высшее проявление таланта организатора.