Иван Ласкин - На пути к перелому

- Товарищ генерал, пожалуйста, тише. Тут ведь логово фашистов. Всего можно ожидать...

Нащупав в стене дверь, он открыл ее. И вот мы в большой полуподвальной комнате. И здесь низкие окна были заложены мешками с песком. Плавали облака табачного дыма. Посреди комнаты, которая слабо освещалась тускло горевшей керосиновой лампой, покрытой обгорелым бумажным абажуром, и огарком свечи, стоял длинный стол. У стола лицом к входу сидели и стояли несколько немцев. На плечах некоторых виднелись генеральские погоны. Между ними шел оживленный разговор. И видимо, поэтому никто из них не обратил на нас внимания. Всмотревшись в глубину компаты, мы увидели человек пятнадцать гитлеровских солдат, сидевших на полу вдоль стен с телефонными аппаратами. Некоторые из них негромко вели телефонные переговоры. На полу вразброс лежали чемоданы, котелки и каски.

Поняв, что мы вошли в комнату какого-то большого начальника, я подошел поближе к столу и подал команду:

- Встать, руки вверх!

Находившиеся у стола офицеры встали и застыли. Но руки подняли лишь некоторые из них. Изможденные лица, напряженно выжидающие глаза. А большинство гитлеровцев, находившихся в глубине комнаты, команду вовсе не выполнили. Видимо, не слышали или не поняли ее. Поэтому я вторично скомандовал, но уже в более резкой форме. Так как справа и слева от меня на гитлеровцев были направлены стволы автоматов двух наших адъютантов, они поняли, с кем имеют дело, и все быстро вскочили с мест, замерли, подняв руки.

- Вы все пленены.

Стоявший за столом немецкий генерал щелкнул каблуками и, приложив руку к козырьку, представился:

- Генерал-лейтенант Шмидт, начальник штаба шестой армии...

- Генерал-майор Ласкин, официальный ответственный представитель советского командования, - назвал я себя. - Уполномочен принять капитуляцию немецких войск.

Поочередно отрекомендовались и другие офицеры и генералы, стоявшие у стола.

Затем генерал Шмидт сказал, обращаясь ко мне:

- Ваше имя нам известно, и поэтому мы можем приступить к переговорам. Переговоры буду вести я и генерал-майор Росске - командир семьдесят первой пехотной дивизии.

Затем Шмидт сообщил, что оружие большинством офицеров штаба уже сдано по требованию советских офицеров, прибывших ранее, но все же еще раз предложил присутствующим передать оружие нашим офицерам.

Едва он успел закончить фразу, как из-за стола вышел вперед подтянутый, еще молодой генерал, уже называвший себя, и теперь уже на русском языке отрапортовал:

- Генерал-майор Росске, командующий южной группой войск. Господин фельдмаршал Паулюс передал мне все полномочия по ведению переговоров о капитуляции.

Мне этот фашистский генерал показался слишком заносчивым и высокомерным и захотелось осечь его.

- Собственно, господин генерал, - сказал я, - мы прибыли не вести переговоры о капитуляции, а принимать саму капитуляцию.

В этот момент ко мне подошли полковник Г. С. Лукин и подполковник Б. И. Мутовин и сообщили, что их группа и заместитель командира 38-й бригады по политической части подполковник Л. А. Винокур с генералами Шмидтом и Росске уже договорились о капитуляции, что с нашими требованиями немцы согласились, но до конца переговоры не доведены, поскольку немецкое командование ожидало прибытия представителя от командования фронта в звании генерала. Не могли они встретиться и с Паулюсом, который не захотел принять их, объясняя это тем, что он нездоров и в данное время армией не командует.

Я не мог этого не учесть и потому сказал немецким генералам:

- Мы хотели бы поговорить с господином Паулюсом лично.

Шмидт отрицательно качнул годовой:

- Это невозможно. Командующий шестой армией возведен в чин генерал-фельдмаршала, но в данное время армией не командует. К тому же сейчас он нездоров 0 все вопросы по ведению переговоров поручил решать мне - начальнику штаба - и генералу Росске.

Молнией мелькнула мысль: "А есть ли в подвале Паулюс вообще и жив ли он? Иначе почему он наотрез отказывался встретиться с нашими офицерами?"

- Где сейчас находится господин Паулюс? - спросил я Шмидта.

- Паулюс находится в другой комнате этого же подвала, - ответил Шмидт и зачем-то снова повторил, что ему присвоен чип генерал-фельдмаршала и что в данное время состояние здоровья его очень неважное.

Было понятно, что этим Шмидт намекал на необходимость соответствующего обращения с Паулюсом с нашей стороны.

Генералу Шмидту было предложено доложить фельдмаршалу о прибытии советской делегации и пригласить его в эту комнату для переговоров лично с ним. Шмидт направился к Паулюсу. Вместе с ним я направил и старшего лейтенанта Латышева, чтобы взять под охрану вход в помещение, где был Паулюс, и никого, кроме генерала Шмидта, в комнату не впускать и не выпускать из нее. Буквально через минуту комбат доложил, что немецкий часовой от охраны комнаты Паулюса отстранен и поставлен наш. Как потом я узнал, им оказался сержант Петр Алтухов. С ним вместе как ответственный за охрану Паулюса у двери находился и комбат Латышев.