Гельмут Полле - Отец и сын

На одной из остановок (не помню станцию) рядом с нашим составом стоял пассажирский поезд. У дверей одного из вагонов как раз напротив нашего окна стоял полковник с женой, вдруг она крикнула: «Посмотри, ребёнок за решёткой!» и он сразу увёл её в вагон… За решёткой был Эрвин…

Наш выезд с «сороковки» был так быстр и неожидан, что не успели никому ничего сообщить. В вагоне написали письмо, заложили его в хлеб и выбросили на одной из станций. Это письмо прибыло в Уштобе. Значит есть ещё добрые люди.

Питание в пути было организовано неплохо. Пищу доставляли в вагоны. С продуктами питания в пути нам очень помогал начальник снабжения эшелона, майор, знавший нас ещё на стройке. В предыдущем году он был в подобной командировке, а дома тяжело заболела жена. Её Эльза спасла сложной операцией.

Наконец, прибыли мы в Совгавань. Размещены в лагере, откуда были убраны з/к. Зона охранялась, выход был запрещён, жили 3 недели; иногда на несколько минут выпускали детей, чтобы собрать ягоды.

Погрузили в трюмы парохода «Минск» и в путь на Магадан — Дальстрой НКВД СССР *, где не существовала советская власть. Сплошные лагеря, откуда мало кто возвращался. Условия плавания трудно передать. В трюмах были з/к (фактические), на палубе ужасающая антисанитария («у плохой хозяйки свинарник был лучше!»). Туалетов не было, грязь до лодыжек — корабль грузовой — и везли нас как груз. На шестые сутки прибыли в Магадан.

Здесь тоже разместили в лагере, откуда временно были выведены з/к. Нам всё время напоминали, что жить надо в лагерях. Прожили здесь несколько суток на своих вещах; в охране вещей нам помогли наши бывшие больные, бывшие з/к.

Погрузили на грузовые автомашины «Татра» и повезли на северо-восток от Магадана. 541 км до посёлка Ягодный, затем ещё 40 км. Здесь перегрузили на тракторные сани и и двинулись 40 км к северу по речке на прииск Джелгала (Долина смерти), откуда тоже были убраны з/к. Это один из старейших приисков Колымы, когда-то очень богатый добычей золота, теперь прииск 3-й категории с суточной добычей золота в 70–80 кг.

Здесь я впервые увидел настоящее золото: жёлтое и красное, в песке и в самородках размером с небольшое куриное яйцо. Я не имел понятия как добывается золото. Оно добывается из песка, промывается на промывочных приборах, драгами и старателями. Промывались пески, содержащие не менее 4 грамм золота на 1 кубометр песка. Драгами добывали золото из отвалов. Промывочный прибор напоминает большую бетономешалку, от которой идёт длинный жолоб, дно покрыто сукном; вода и песок стекают, а золото оседает на сукне и снимается вручную в специальные металлические ёмкости типа котелка. Этот котелок имел автоматический замок, ключ от которого хранится в «золотой» кассе.

Сбор, хранение и транспортировка золота до1953 г. не охранялась. На нашем прииске не было старателей, но на Колыме в своё время они были очень распространены. Был даже посёлок старателей-немцев, но всё это вскоре прикрыли, т. к. люди стали богатеть и хорошо жить.

Интересно была организована транспортировка золота на базу в 40 км от прииска. Эту работу выполнял Абрек (лошадь), ему на спину грузили мешочки с золотом, выводили на тропу вдоль речки и он шёл без отклонения от пути и чаще всего без провожатого. На перевалочной базе Абрека разгружали, кормили и выводили снова на обратный путь. Шёл он всегда сам и приходил всегда вовремя, без приключений.

Жизнь и работа на крайнем северо-востоке страны, в тундре, были сложны тяжёлыми метеорологическими условиями. Больница на 20 коек с амбулаторией в одном здании барачного типа. Рядом небольшой домик, где размещалась аптека, это было моё рабочее место. Заведующей больницей была Эльза, а я зав. врачебным участком.

Основная масса медикаментов была в готовой форме, фармацевта не было. Не было и операционного блока, но имелся крайне необходимый инструментарий. В неотложных случаях оказывали и оперативную помощь. Приведу один случай.

Были доставлены несколько раненых после драки, ведь контингент был разный, в основном бывшие з/к из двух областей (Челябинской и Свердловской). Одному пострадавшему срочно требовалась лапаротомия (чревосечение). В одной комнате быстро обработали всё карболовой кислотой, обычный стол, керосиновая лампа и печь «контрамарка». Электроэнергия была отключена победителями драки. Наркоз эфирный давала медсестра. Учитывая отсутствие операционного персонала, оперировали с Эльзой вдвоём. Были и оператором, и ассистентом, и операционной сестрой; трудно сказать, кто какую функцию выполнял. Мы выполнили свой врачебный долг и получили хороший результат. Оперировать в таких экстремальных условиях довольно сложно и надо иметь много смелости.