Петр Слётов - Менделеев

Помещалась Палата в доме на Забалканском проспекте, совсем в той части Петербурга, чем та, к которой привык Дмитрий Ивананович, далеко от университета, но зато — прямо напротив Технологического института. В институте этом Дмитрий Иванович преподавал, вернувшись из Гейдельберга, там он впервые получил звание профессора, и теперь уже стареющий Менделеев, приезжая в эту часть города, словно возвращался ко дням своей молодости, к тому времени, когда звание профессора Технологического института было первым признанием его заслуг, когда об университетской кафедре приходилось лишь мечтать.

Не только Технологический институт, но и университет остался теперь позади, Менделеев был не молодым ожидающим кафедры ученым, а профессором в отставке. Отчаянно сопротивляясь нарастающему революционному движению, борясь с каждым сознательным и несознательным его проявлением, правительство не задумалось снять с поста крупнейшую ученую силу и бросить ее в тихую заводь, на Забалканский проспект.

Такое дело, как руководство реорганизацией палаты, впервые выпадало на долю Дмитрия Ивановича. Во всей прежней педагогической деятельности Менделеев встречался с уже давно организованным учреждением, идущим по определенной программе. Ему не приходилось организовывать наново, на свой страх и риск, администрировать, нести большую ответственность не только за свою работу, но и за работу всего учреждения в целом и каждого его работника в отдельности. При расширении круга деятельности Палаты расширялись и обязанности Дмитрия Ивановича по руководству каждой отдельной частью учреждения. Разработка программы дальнейших переустройств, учет выполненных заданий — всем этим руководил Дмитрий Иванович, приняв на себя обязанности организатора, администратора и главного руководителя большого научного учреждения.

Весь бюджет времени, весь распорядок дня в связи с новой работой изменились. В первый период деятельности в Палате не приходится думать о монументальных, огромных трудах, требовавших длительного изучения предмета. Но зато выходит много статей Менделеева по предметам, вплотную связанным с работой Палаты.

Первым делом, занявшим Дмитрия Ивановича, был вопрос о возобновлении прототипов; это было только одно из необходимых мероприятии Палаты, одно из многих дел, которые намечались в будущем. Объясняя все переделки, которых требовала программа работ, Дмитрий Иванович писал: «В столь новом специальном учреждении, какова Главная палата мер и весов, и без возобновления были бы необходимы все те работы, которые ныне в ней совершаются для целей возобновления, так как по самой сущности дальнейших дел, предстоящих Главной палате, все части метрологических исследований должны быть приведены в ней к состоянию, вполне отвечающему современным требованиям, а где возможно, то и к их усовершенствованию».

План Дмитрия Ивановича состоял прежде всего в создании достаточной научной базы для метрологической работы, а потом уже расширения ее на практике. Но в сферах он наткнулся на чисто утилитарное отношение к Палате; в министерстве финансов, в ведении которого находилась Палата, рассуждали так: нам давайте реальные результаты, а всякие постройки и перестройки — это «профессорские мечтания». Министр финансов Вышнеградский, не успев окончательно оформить назначение Менделеева, ушел в отставку, так что для реализации «профессорских мечтаний», не оставалось даже остатков гейдельбергской дружбы, превратившейся последние годы в официальную благожелательность министра. Место Вышнеградского занял С. Ю. Витте. Такая смена начальства могла бы быть роковой для менделеевских планов реконструкции Палаты, если бы сам Ватте не понимал, что интересы быстроразвивающегося буржуазного общества в России диктуют свои требования и, что урегулирование вопроса единиц мер и веса тоже одно из важнейших требований времени. Сам Витте, наиболее умный министр Российской империи, пишет в своих воспоминаниях о деятельности Менделеева в Главной палате мер и весов: «конечно, не мог не оценить того обстоятельства, что управляющим этой палатой мер и весов состоит такой выдающийся ученый, как Менделеев. Поэтому, как самому Менделееву, так и учреждению, находящемуся в его ведении, я оказывал всякую поддержку. Мне удалось поставить это учреждение на ноги, конечно благодаря только Менделееву, так как я сам в научную часть этого дела не вмешивался и не мог вмешиваться по неимению надлежащих для этого познаний».