Иван Конев - Сорок пятый

Нет сомнения, что Дениц был фанатичным последователем Гитлера и, не считаясь с реальной обстановкой, продолжал его политику, угрожавшую самому существованию немецкого народа. Собственно говоря, именно это и привело его к власти. Гитлер по-своему был прав, назначив именно такого преемника.

Основной реальной силой, которая могла «всеми средствами продолжать борьбу на восточном фронте», была, конечно, немецко-фашистская группировка, действовавшая севернее Дуная, на территории Чехословакии и северных районов Австрии. Кроме группы армий «Центр» в неё входила часть сил группы войск «Австрия», а также множество резервных и запасных частей и подразделений, которыми в ту пору была буквально наводнена Чехословакия. А с запада эту группировку прикрывала 7-я немецкая армия, которая при определенном стечении обстоятельств тоже могла быть повернута против нас.

«Правительство» Деница надеялось на скорую капитуляцию перед нашими западными союзниками, чтобы обратить всю миллионную группировку войск против Советской Армии. Нам предстояло сорвать эти планы.

2 мая преемники Гитлера подсчитали, что группировка Шернера не меньше трёх недель сможет удерживать за собой территорию Чехословакии. Но сам Дениц настаивал на том, чтобы Шернер начал немедленный отвод войск к юго-западу — там будет легче потом сдаваться в плен американцам.

Кейтель и Йодль возражали, считая, что, как только группа армий «Центр» начнет отходить, она будет смята и развалится под ударами советских войск.

Рассуждение, я бы сказал, не лишенное здравого смысла. Если бы Шернер в эти дни поспешно сорвал свои войска с обжитых позиций, они, несомненно, были бы смяты нами в ходе преследования и им едва ли удалось бы улизнуть в американскую зону.

Вызванный в резиденцию Деница начальник штаба Шернера генерал Нацмер доложил мнение своего командующего о нецелесообразности отхода войск с хорошо укрепленных позиций, опиравшихся на Судетские и Рудные горы и в значительной мере на старые чехословацкие укрепления, построенные ещё перед войной.

Точки зрения, как видим, были разные. Причем обсуждался даже вопрос о переезде «правительства» в Прагу под прикрытие группировки Шернера.

До сих пор сожалею, что Дениц не дал на это согласия. Согласись он тогда — и войска нашего фронта, несомненно, захватили бы его «правительство» вместе с основной массой войск Шернера.

Такова была военно-политическая обстановка в стане противника накануне Пражской операции.

Что касается наших союзников, то именно в это время Черчилль дал фельдмаршалу Монтгомери свое печально-знаменитое и теперь уже широко известное указание «тщательно собирать германское оружие и складывать так, чтобы его легче можно было снова раздать германским солдатам, с которыми нам пришлось бы сотрудничать, если бы советское наступление продолжалось».

Говоря о своих настроениях тогда, весной 1945 года, Монтгомери писал впоследствии в мемуарах, что если бы верховное руководство военными операциями осуществлялось политическими лидерами Запада должным образом, то «мы могли бы захватить все эти три центра раньше русских». Под тремя центрами подразумевались Берлин, Вена и Прага.

Но к моменту получения 1-м Украинским фронтом директивы Ставки приступить к проведению Пражской операции Берлин был уже нами взят, и Вена тоже была взята нами. Из трёх названных Монтгомери городов оставалась только Прага. И ряд документов того времени позволяет считать, что наши союзники с большой неохотой расстались с надеждами захватить этот «третий центр» раньше русских.

Если 30 апреля верховный главнокомандующий экспедиционными силами союзников в Западной Европе Эйзенхауэр в своем письме предлагал нам установить демаркационную линию, с которой мы были в принципе согласны и которая потом действительно была установлена, то 4 мая, несмотря на уже достигнутую договоренность, Эйзенхауэр в своем новом письме к начальнику нашего Генерального штаба Антонову писал уже совсем другое: «Будем готовы продвинуться в Чехословакии, если это потребует обстановка, до линии рек Влтава и Эльба, чтобы очистить западные берега этих рек». Это дополнение фактически включало в зону действия американских войск и саму Прагу.

Письмо, видимо, отражало то давление, которое со все большей силой оказывали на Эйзенхауэра и Черчилль, и пришедший к власти на смену Рузвельту Трумэн.

Начальник нашего Генштаба генерал Антонов от имени советского Верховного Главнокомандования направил на следующий же день, то есть 5 мая, генералу Эйзенхауэру ответ, в котором просил его во избежание возможного перемешивания войск не продвигать союзные войска в Чехословакии к востоку от первоначально намеченной линии.