Михаил Пришвин - Дневники 1930-1931

4 Января. Показывал Павловне упавший вчера колокол {1} 1 …упавший вчера колокол… — речь идет об уничтожении колоколов Троице-Сергиевой лавры, что происходило в русле антирелигиозной борьбы, развернутой в 1929–1930 гг. Ср.: «Самый большой колокол в СССР, б. Троице-Сергиевой лавры, в 67 тонн весом, будет перелит на необходимые стране сельскохозяйственные орудия»; «Трудящиеся закрывают очаги дурмана» (Безбожник. 1930. № 4. С. 10–13). Кроме дневниковых записей, о том же свидетельствуют более 200 фотографий, сделанных Пришвиным в течение января. , при близком разглядывании сегодня заметил, что и у Екатерины В<���еликой> и у Петра П<���ервого> маленькие носы на барельефных изображениях тяпнуты молотком: это, наверно, издевались рабочие, когда еще колокол висел. Самое же тяжкое из этого раздумья является о наших богатствах в искусстве: раз «быть или не быть» индустрии, то почему бы не спустить и Рембрандта на подшипники. И спустят, как пить дать, все спустят непременно. Павловна сказала:

— Народ навозный, всю красоту продадут.

Говорят, что коммунары «Смены» обязуются говорить о ней только хорошее — вот почему о хозяйстве в ней ничего не известно. На этом мотиве можно нанизать рассказ: везде ужас какое безобразие, а что в коммуне будет — не известно.

5 Января. Несколько дней тому назад лопнул поршень в электростанции, свет погас и надолго {2} 2 …свет погас и надолго… — ср.: «Протокол № 28 от 27.12. 1932 г. Слушали: О включении электричества писателям Пушкову В., Пришвину, Григорьеву, Кожевникову, проживающим в г. Загорске. Постановили: Предложить Коммунальному Тресту включить эл. энергию в квартирах вышеуказанных писателей по одной электрической лампочке» (из протокола Президиума РИКИ (райисполкома)). Указано К. Филимоновым. , на месяц, говорят, а там, кто их знает. Пришлось бросить фотографию {3} 3 Пришлось бросить фотографию… — в 1930 г. Пришвин много занимается фотографией: он не только снимает и печатает, но и создает новый жанр — фотоочерк («Каляевка», «Зооферма», «Гибель биолога Давыдова и народного учителя Автономова», «Мох»). См.: Михаил Пришвин. Мой очерк. С. 201–312. . Купил себе керосиновую лампу и светом ее очень доволен. Сегодня утром говорю Павловне:

— Смотри, в окне чуть белеет. В это время гасили электричество, и я должен был обрывать работу. Теперь же я сам зажег себе лампу и сам ее потушу, когда захочется. Так было в прошлом, радость детская об этом чувстве жизни: «я — сам», в будущем это «я сам» в массах на поверхности должно совершенно исчезнуть и проявляться вулканически, извержениями, а вулканами будут гениальные индивидуумы. Значит, будет, как во всем цивилизованном мире.

Сколько тысячелетий в тех же самых берегах бежала вода, привыкала к горушкам и низинам их, уносила с собой воспоминание в море, там испарялась, поднималась наверх, облаками парила, вновь падала и узнавала те же самые берега. Наша революция там, в этом мире воды и суши, называется землетрясением: потряслась суша, исчезли косные берега, вода разлилась, бросилась в иное русло. Все, что у нас называется искусством, у них — отражение неба в воде — это все их искусство исчезло, потому что смущенная вода стала мутной. И так долго воде привыкать к новым берегам, размывать их, обтачивать камни, пока не станет это дело своим, привычным, и берега обточенные, устроенные, поросшие деревьями будут своими [1] Здесь и далее подчеркнуто автором. берегами. Тогда осядут мутные частицы на дно и начнется в воде игра света с небом в отражениях. В нашей человеческой жизни этот свободный бег умной воды с игрой света называется искусством. Я так понимаю… А сейчас у нас теперь половодье с переменой русла. Так мне представляется. Широко, но мелко, а зайцу довольно глубоко, утонуть ему непременно, если только не встретится… факт… Так я понимаю жажду факта в наше время и сам оставляю привычную мне игру света в спокойной воде, беру фотографический аппарат и снимаю. Искусство это? Не знаю, мне бы лишь было похоже на факт, чтобы читатель прочел с живым интересом и сказал: «Да, это факт!»

<���На полях:>Погонят в коллектив.

1. Как у нас церковь закрыли.

2. — Пойдем, мы тоже, когда умрем, поглядят и пойдут.

3. — Когда его сбросили?

— Ночью в 12 часов.

4. Как подымали? Сбросить — техника, всякие специалисты, а ведь как дураки подымали.