Михаил Гаспаров - Записи и выписки

УфНаполеон спросил придворного, что скажут добрые французы, когда он умрет. «Ах, они скажут что же теперь с нами будет» итд. «Вы думаете? Может быть. Но сперва они скажут: Уф!» Мировая культура сказала «уф» после смерти Пикассо, русская после смерти Толстого, но не после смерти Пушкина: Пушкина она похоронила заблаговременно еще в 1830.

Ушко— сон сына о верблюде, которому всю жизнь хотелось пройти в игольное ушко, а вместо этого он попал в царствие небесное. [411]

А приятелю С. Аверинцева («надо его знать, чтобы оценить», сказал С. А.) приснился говорящий кот. Он счел кота оракулом и спросил, будет ли война. Кот ответил что-то матерное, а про войну — неразборчиво. Другой кот со шкафа пояснил: про войну он говорит только по-китайски.

«Фальшивыйкупон» — не он ли образец того рассказа Хармса («Связь»), где неведомо взаимосвязанные герои в финале едут в одном трамвае? а заодно и поэтики совпадений в «Докторе Живаго», о которой теперь много пишут?

FeedbackЭпиграф в ОГ: «Делая подлость, не ссылайтесь на время. Помните, что время может сослаться на вас».

Festina lente— «не спешите, но делайте быстро».

ФизиологияЯ как тот персонаж из притчи Заяицкого, который забыл, что психология — наука неисчерпаемая, а физиология исчерпаемая, не рассчитал темпа и к 45 годам выучил ее до конца. Очень был недоволен: в старой науке ничего не осталось, а новую начинать поздно. Так и кончил жизнь, занимаясь рыбной ловлей. А я (не умея ловить рыбу) взялся за новую, за лингвистику стиха, и недоволен, что жизни уже не хватит.

ФирсС. Г. Голицын, «длинный Фирс», не сделал карьеры, потому что именины Фирса — 14 декабря.

ХмельКостров трезвый не любил стихов Петрова, а пьяный любил (Вяз. ЛП, 69).

«Хорошееискусство — это то, которое современникам кажется старинным, а потомкам — новым». Плутарх, «Перикл», 13, о Парфеноне.

ХерОтвет А. С. Хвостова на послание А. В. Храповицкого начинался: «От хера умного к посредственному херу Пришло послание. Доволен я чрез меру…» итд. («Раут», III, 155).

ЦензураБлагоразумный цензор держится системы: угадывать, как могут истолковать статью враги; неблагоразумный и такой системы не держится, а только боится (Никитенко, 22 дек 1852). Цензор Ахматов запретил арифметику, потому что в одном месте между цифрами стоял ряд точек, обнаруживавший тайный умысел (25 февр. 1853).

«…а Царевна-лягушкастав красавицей, еще долго чувствовала себя чудовищем» — и наоборот. — «Принц, конечно, к Золушке пришел, но не женился на ней», сказала девочка. [412]

Цареубийца«Оставалось истребить последнего тирана, а таким был он сам». Ремизов о Савинкове, Ив., 266. См. АФИНЫ.

ЦенностьПсихолог сказал: «У Житкова в «Что я видел» самое замечательное и труднодостижимое для взрослого — безоценочность».

Цель«Дядя Филя! Что делается на том свете, ты чувствуешь?» — «Так себе — пустяки и мероприятия. Это несерьезно, Иван Федорович, зря люди помирают» (Платонов, «Четырнадцать красных избушек»).

Центонрусский, из малоизвестных (ср. ПОСТМОДЕРНИЗМ): у Вересаева в рец. на «Алкея и Сафо» В. Иванова, по поводу сборки текстов из порознь дошедших фрагментов:

«Человекчеловеку — черный ящик». «Человек человеку — Розеттский камень».

Человек«Еще в Петербурге я спросил К., как он к человеку относится. Ничему не удивляюсь, ответил К., жду от каждого самой последней подлости, но верю в добро — такая у меня повадка» (Ремизов, «Учитель музыки»), — «Теперь уж приходится спрашивать не «веришь ли в бога», а «веришь ли в человека»«(Вяч. Иванов М. Альтману, 80).

«В человеке еще живет один маленький зритель — он не участвует ни в поступках, ни в страдании, он всегда хладнокровен и одинаков. Его служба — это видеть и быть свидетелем, но он без права голоса в жизни человека, и неизвестно, зачем он одиноко существует. Этот угол сознания человека день и ночь освещен, как комната швейцара в большом доме. Круглые сутки сидит этот бодрствующий швейцар в подъезде человека, знает всех жителей своего дома, но ни один житель не советуется со швейцаром о своих делах. Человек никогда не помнит его, но всегда ему доверяется — так житель, уходя из дома и оставляя жену, никогда не ревнует к ней швейцара. Это евнух души человека. Жители входят и выходят, а зритель-швейцар провожает их глазами. От своей бессильной осведомленности он кажется иногда печальным, но всегда вежлив, уединен и имеет квартиру в другом доме. В случае пожара швейцар звонит пожарным и наблюдает снаружи дальнейшие события». — «Чевенгур».