Дмитрий Панов - Русские на снегу - судьба человека на фоне исторической метели

Однако время шло, чехи стали все активнее сопротивляться нашим мародерам, появилась полиция. Как-то под утро Валя Соин прикатил на своем «Опеле» с вытаращенными глазами: очередная попытка разжиться барахлишком чуть не закончилась печально. По Вале стреляли, и пуля пробила верхнюю часть «Опеля».

Следует сказать, что и я к этому времени разжился маленькой машинкой «Опель-Олимпия». С поля боя под Брно мне притащили большую и длинную, неуклюжую машину. Эти две старые машины — плюс упоминавшаяся «Татра», да еще плюс литров десять хорошего вина, купленного мною у хозяйки, я отвез на фронтовой склад трофейной техники, которую восстанавливали в цехах одного из автомобильных заводов Брно. Комендант склада забрал мою рухлядь, плюс вино, и я стал владельцем маленькой, аккуратной, довольно новой машины, которую подремонтировал тут же в цеху завода за полмешка муки и кусок сала. Лет через десять наши, освоив вывезенный в Союз опелевский завод, стали выпускать такие же машины под названием «Москвич». Все было точно такое, только хуже сделано.

К осени дело запахло нашим отъездом из Чехословакии: пришел приказ перебазироваться нашему полку в Одессу, а братским полкам в местечко Зельцы, ближе к Молдавии. Мы стали собираться, но предварительно решено было съездить на поле боя исторического сражения под Аустерлицем, он же Славков, расположенный неподалеку от Брно. Здесь у великолепного памятника воинам всех государств, павшим в этом знаменитом сражении, мы еще раз убедились, как все-таки хорошо, что Наполеон был гениальным полководцем. Личный состав нашего полка наглядно продемонстрировал, во что превратили бы русские войска нашу старушку Европу, захвати они ее еще в те времена. Наши ребята выскочили из четырех трехтонок и очень мало интересуясь окружающим историческим пейзажем, сразу накинулись на вишневые деревья, усеянные спелыми ягодами, посаженные четырехугольником вокруг комплекса. С веселым гоготаньем наши ребята обломали ветви деревьев, и сложили их в кузова машин, пока я осматривал историческую достопримечательность. Пришлось строить полк и стыдить народ. Но, пожалуй, больше всего застыдился я сам, когда подошел смотритель-чех и вежливо стал говорить: «Не ругайте их, ведь это же русские. У меня есть пилка, лестница и специальная мастика. Я обрежу поломанные ветви, и все приведу в порядок…» Да, многое объясняют во всем мире эти слова: «Ведь это же русские». Как мало хороших воспоминаний стоит за ними для окружающих нас народов, хотя и сделали немало для их блага, крови немало пролили, такой же красной, как спелые вишни на ветвях, которые набросали наши ребята в кузова трехтонок.

Недели за две до отъезда мы принялись укомплектовывать наш эшелон. Имущества набралось немало — кроме войскового, еще внушительная барахолка. Вроде бы барахла много, а посмотришь, того нет и другого, хотя одних легковых машин в нашей дивизии было штук 50. Да плюс к легковым еще и спецмашины. Я знал, что в Союзе голод, и принялся всерьез запасаться продовольствием. Ночью подъехали в Судеты, где стояло множество домов, брошенных немцами, и главный полковой «штык», ординарец командира полка Владимир Харитонов приволок два эмалированных бидона, килограммов по 25 смальца в каждом. Потом Харитонов прикатил бочонок с вином. Вино оказалось красным, клубнично-ягодным. Впрочем, Харитонов сам рассказывал, что не всегда приходилось грабить уже брошенные немецкие хозяйства, хорошо организованные и богатые. Нередко ему приходилось, заходя в дом, наводить на хозяев дуло автомата, так же, как, скажем ради справедливости, делали немцы на нашей территории в гораздо больших размерах, и брать все, что требовалось. В принципе, очень скоро немцев, построив в длинные колонны, позволив взять только то, что могут унести, пешим порядком переправят на германскую территорию. Их имущество все равно должно было пропасть.

Именно в Судетах получил хозяйство батрак Мартын. Конечно, с судетскими немцами обходились не очень любезно, особенно не любили их чехи, но не нужно забывать, что именно эти немцы, фактически, были той спичкой, от которой загорелся пожар второй мировой войны. «Судетский вопрос» был в числе самых первых, поставленных Гитлером. Именно судетские немцы призвали на чехословацкую землю Гитлера в ходе референдума. Чехам, да и себе на голову. Но разве определишь, в чем конкретно виноват немец, на которого навел автомат наш сержант Харитонов? Человек — песчинка в потоке истории. Он отвечает за все, независимо от того, что думал о происходящем. Даже люди, которые, казалось бы, повелевают историей, не более, чем такие же песчинки, только размером побольше.