Array Array - Правда о русской революции - Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения.

Начатое расследование установило что Юсупов приказав своим двум лакеям (в числе их был упомянутый денщик) приготовить чай вечером 16 декабря к 10 часам, после чего во внутренние комнаты не входить, оставаясь в вестибюле главного подъезда. Из всех приглашенных в тот вечер один только великий князь Димитрий Павлович подъехал к главному подъезду с Мойки, остальные же гости, между которыми были две дамы, приезжали через дворик соседнего дома. В этом дворике добивали раненного Распутина, на что указывали оставшиеся на снегу лужи крови. Труп убитого был завернут в кусок портьеры и связан как пакет, затем был покрыт собственной шубой и вывезен на автомобиле через упомянутый дворик.

На следующий день в 12 часов к градоначальнику приехал Юсупов и выразил ему удивление по поводу подозрений в убийстве в его доме Распутина, объяснив, что у него в доме была вечеринка по случаю новоселья, гости подкутили и великий князь Димитрий Павлович убил во дворе из револьвера собаку, труп которой, как доказательство его слов, может быть представлен. Затем Юсупов посетил министра юстиции и рассказал ему то же самое, последствием чего министром было сделано распоряжение прекратить начатое уже судебными властями следствие. Но ввиду исчезновения Распутина полицейское дознание продолжалось, и анализ крови, собранной во дворике, установил, что кровь человеческая, а не собачья, хотя в тот же день денщик Юсупова действительно доставил в полицию труп дворовой собаки Юсупова, якобы убитой великим князем Димитрием Павловичем. Ввиду этих новых обстоятельств следственное производство было возобновлено, ибо ясно было, что собака была убита позже; никто больше не обращал внимания на эту инсценированную, мальчишескую выходку. Следствие установило, что убийцами Распутина были Юсупов и Пуришкевич.

Вскоре, 19 декабря, чинами речной полиции было найдено и тело Распутина, в проруби около моста через Малую Неву, между Крестовским и Елагиным островами. Было установлено, что труп был привезен на автомобиле на упомянутый мост и сброшен в прорубь, на что указывали следы крови на перилах моста и деревянном устое, а также найденная на перекладине устоя одна из галош Распутина. После удостоверения личности убитого и медицинского осмотра тело покойного в автомобиле Красного Креста было отвезено в часовню за Московской заставой, где епископ Исидор отслужил заупокойную обедню, после чего покойник был перевезен в Царское Село и погребен под строившимся там лазаретом имени А. А. Вырубовой. Совершив этот преступный акт, исполнители его, руководствовавшиеся, несомненно, идейными побуждениями - оказать услугу Родине, освободив престол от влияния так называемой «темной силы», достигли результата чрезвычайно неблагоприятного, на который, может быть, и не рассчитывали. Мало того, что Распутин в глазах его бывших почитателей приобрел ореол мученика, убийство его такими людьми, как Юсупов и Пуришкевич, да еще в соучастии с Великим князем Димитрием Павловичем, еще больше подорвало в обществе уважение к Верховной власти, поставив ее в весьма двусмысленное положение. С одной стороны, закон требовал наказания убийц, а с другой, нельзя было ставить на суд дело с именем великого князя Димитрия Павловича17 - члена императорского дома. Лично же для себя убийцы популярности не приобрели, а уважение многих потеряли.

Большое было зло - приближение к трону мужика Распутина, но еще худшее было зло - убийство его при таких обстоятельствах.

- Отношение к внутренней политике, - Отношение к Распутину. - Политическая обстановка, в которой протекала работа министров. - Н. А. Маклаков. - Союз земств и городов. - Доклады начальника Охранного отделения. - Товарищ министра В. Ф. Джунковский. -Кн. Щербатов. - Р. Г. Моллов.

За два года службы в Петрограде мне пришлось иметь непосредственные отношения с шестью министрами внутренних дел1, и должен отметить у всех одну общую черту: все они очень мало разбирались в революционном движении в России и мало им интересовались. Положим, у министра внутренних дел был товарищ, заведующий политической частью, но все-таки, казалось бы, они могли проявлять к этому вопросу хоть сколько-нибудь интереса. Вся забота, вся энергия каждого вновь назначенного министра, казалось, сосредоточивались главным образом на укреплении и сохранении своего личного положения, что действительно составляло нелегкую задачу, ввиду всевозможных влияний и интриг. Кроме того, громадное значение в смысле устойчивости положения министра имело то обстоятельство, какую позицию министр занял в отношении Распутина: дружескую, враждебную или безразличную. Министру нельзя было оставаться к этому вопросу совершенно равнодушным. Нужно было непременно принадлежать к одной из категорий: «наших или не наших», ибо если сам Распутин и не придавал этому большого значения, то зато вся клика, его окружающая, придавала этому первенствующее значение, так как это обстоятельство касалось ее личных интересов. Для нее было необходимо, чтобы министр был свой человек, тогда, естественно, можно было рассчитывать на успешное проведение тех или иных дел.