Array Array - Правда о русской революции - Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения.

Работа всех подпольных организаций базировалась на рабочих массах Петрограда. Число рабочих в столице во время войны, а в особенности к 1917 г., значительно возросло по сравнению с довоенным временем благодаря тому, что все почти крупные предприятия и мелкие, значительно расширенные, работали на оборону. Общее число рабочих в Петрограде достигло цифры 300 ООО человек. Настроение рабочих масс изменялось в соответствии с нашими успехами или поражениями на театре войны, и оно столько же было чутко, как и настроение всех прочих слоев населения к внешним успехам. Уже с начала 1915 г. создавалась последовательно весьма благоприятная почва для революционной пропаганды, но так как подпольные организации были недостаточно сильны, чтобы всецело руководить рабочим классом, то агитация велась главным образом за улучшение материального положения с постепенным переходом к чисто политическим требованиям. Экономическое положение страны, испытывающей кризис благодаря небывалой по своим размерам войне, вполне способствовало этой агитации. 1915 и 1916 гг. отмечаются прогрессирующей борьбой рабочих с работодателями путем экономических забастовок. Но заводы и фабрики бастовали порознь: одни кончали забастовку, другие начинали; иногда бастовали и целые группы предприятий; число бастующих иногда доходило до 200 000, но никогда забастовка не превращалась в общую. Забастовки кончались почти всегда удовлетворением требований рабочих, то есть заработная плата повышалась. Бывали и политические однодневные забастовки, но особого успеха не имели и не захватывали всей рабочей массы. Эти забастовки обыкновенно приурочивались к годовщинам разных политических событий, например, 9 января - память революции 1905 г., 4 апреля - память Ленских событий, и др.

После Циммервальдовской и Киентальской социалистических конференций 1915 г. в рабочие массы Петрограда под влиянием агитации проникли новые пораженческие лозунги, принятые на этих конференциях. К пораженческому движению примкнули все социал-демократы большевики и часть социалистов-революционеров с Керенским во главе. Все рабочие группы, примкнувшие к пораженческому движению под лозунгом «война войне», тем не менее работ на оборону не бросали и даже не саботировали их. Вообще упорство в забастовках являлось невыгодным, так как приходилось иначе, как военнообязанным, идти на фронт.

Но в общем настроение рабочих масс нельзя было назвать враждебным по отношению к существующему порядку, и если были между ними пораженцы, то все-таки большая часть искренно верила в победу, и не из страха быть отправленными на фронт, а из сознания долга перед Родиной и собратьями. Материальное положение петроградских рабочих было весьма удовлетворительно, ибо, несмотря на все растущую дороговизну

жизни, заработная плата прогрессировала и не отставала от ее требований. Можно сказать, что в материальном отношении петроградские рабочие были в гораздо лучших условиях, чем прочее население столицы. Например, контингент служащих на государственной службе был гораздо менее обеспеченным, чем рабочие. При прогрессирующей дороговизне мелкие чиновники буквально голодали, и если жалование их иногда и повышалось, то прибавки всегда почти запаздывали против потребностей жизни. Это было отчасти причиной создания целого класса озлобленного чиновничьего пролетариата.

Население Петрограда, насчитывавшее до войны едва один миллион людей, возросло к концу 1916 г. до трех миллионов (считая окрестности), что, конечно, создало вместе с прогрессирующей дороговизной весьма тяжелые и прочие условия жизни (квартирный вопрос, продовольственный, топлива, транспорта и пр.). Все духовные интересы этого трехмиллионного населения естественно сосредотачивались на течении военных действий и на внутреннем экономическом и политическом положении страны. Население чутко реагировало на всякие изменения на фронте, на все то, что говорилось в народе, на рынках, в Государственной думе, Государственном совете, в печати, что делалось при Дворе и в правительстве. Каждое новое известие и слух варьировался и обсуждался каждым по собственному умозрению и желанию. Общество большей частью питалось всевозможными вздорными и ложными слухами, где умышленно искажалась истина. Всякие неудачи, как внешние, так и внутренние, объяснялись всегда почти изменой или предательством, и все несчастья относились на счет Государя, его Двора и его министров. Государственная дума задавала тон всему и использовала тяжелое время государственной жизни для революционирования народа. Она не была деловым представительным органом, обязанным поднять в такие тяжкие минуты патриотические чувства и объединить всех на желании оказать помощь Государю и его правительству, а наоборот, она была тем оппозиционным центром, который использовал момент исключительного напряжения страны для революционного возбуждения всех классов населения против существующего порядка. Когда образовался «прогрессивный блок» из членов Государственной думы и Государственного совета, то стало ясно, что русскому правительству и престолу объявлена была жестокая война изнутри. К мнению этих народных представителей прислушивался не только Петроград, но и вся Россия, считая, что одновременно ведется война с врагом внешним и внутренним в лице монарха и его правительства. Словом, смело можно было сказать, что к концу 1916 г. создалось такое настроение, что в лагере правительственном никого уже почти нет и что в случае решительной на него атаки, никто не станет на его защиту.