Array Array - Правда о русской революции - Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения.

С приездом Белой армии Константинополь ожил и наполнился военными в разных формах, и странную картину представлял Константинополь в эти дни, он точно был завоеван русскими, наводнившими все улицы города. Жизнь лихорадочно била ключом, союзники поселяли русских военных беженцев преимущественно в лагеря, казармы и общежития, которые были рассеяны по всему Константинополю. Большинство беженцев было бездомно, ходили в поисках заработка, продавали на рынках и на улицах те немногие крохи своего имущества, которые им удалось вывезти с родины, валялись по ночам на папертях мечети, ночевали в банях и тому подобное. На главной улице Пера, около русского посольства, ежедневно стояли толпы русских, продававших свои пожитки и русские деньги, уже не стоившие тогда ничего. Двор посольства и все находившиеся в здании посольства учреждения были переполнены русскими беженцами, одни приходили за паспортами, другие за пособиями и помощью, а много было и таких, которых просто тянула к себе русская территория. Среди общей массы находились и такие, которые по своим убеждениям подходили к большевикам, и неизвестно было, почему они эвакуировались. Они занимались в помещении посольства кражами, распространяли ложные слухи, что не сегодня-завтра посольство будет захвачено большевиками, всячески пугали публику красной опасностью и предлагали для охраны посольства свои услуги и услуги каких-то таинственных организаций. Все это привело к необходимости для сохранения порядка и безопасности посольства и всех его учреждений создать особую охранную команду и учредить должность коменданта, на которую генералом Врангелем был назначен генерал Чекотовский, для охраны же зданий был назначен полуэскадрон конной гвардии, который охранял также и русское консульство и Николаевский военный госпиталь.

Главнокомандующий генерал Врангель имел свое пребывание на яхте «Лукулл» и только по служебным делам приезжал в посольство в Константинополе. «Лукулл» стоял на якоре в Босфоре довольно далеко от посольства. Когда же «Лукулл» погиб - благодаря умышленному или неумышленному столкновению с наскочившим на нее итальянским пароходом «Адрия», то генералу Врангелю пришлось переехать в посольство. Дознание, произведенное портовыми властями по поводу гибели «Лукулла», не выяснило истинной причины столкновения, но у всех русских сложилось убеждение, что «Лукулл» был потоплен с целью покушения на жизнь главнокомандующего генерала Врангеля по инициативе большевиков.

Недалеко от русского посольства был большой пустырь, где расположилась группа молодых студентов, и так как погода в Константинополе вообще была прекрасной, то они устроились I под открытым небом, где спали и варили себе пищу, но когда j стало холоднее по ночам, то они попросили моего мужа достать; им палатку. Муж обратился к американцам с этой просьбой, и они прислали огромную палатку-шатер, в которой студенты все время жили, пока находились в Константинополе. По вечерам слышалось оттуда великолепное хоровое пение, грустные напевы которого, когда я находилась на террасе, слушая их, вызывали томящую тоску по родине и о прошлом.

Не имея ниоткуда материальной и моральной помощи, вся Белая армия мало-помалу распылялась, а союзники были заняты уже все приближающейся угрозой со стороны Кемаль-паши. В Турции стало неспокойно, и русские люди отправлялись в Сербию и в Болгарию целыми толпами, а те, у кого были деньги, уезжали во Францию и Италию. В особенности много отправлялось в Сербию, где король Александр очень хорошо относился к русским - сербский король сам воспитывался в России в пажеском корпусе и очень любил ее. Всем русским разменивали там ничего не стоящие уже деньги русского командования на Юге на сербскую валюту. Русским в Сербии жилось тогда очень хорошо, всех почти со стажем устраивали на государственную службу, а остальные находили себе всюду работу.

В Константинополе муж оставался до последней минуты на своих постах (он занимал тогда, кроме должности начальника паспортного отдела, еще должность помощника военного агента генерала Черткова). Когда же генерал Врангель со штабом и оставшейся еще в Константинополе Белой армией уехали из Турции, то муж решил ехать в Америку и, покончив со службой, выехал с нами на греческом пароходе «Константинополь» в Нью-Йорк вместе со многими русскими.

Целый месяц находились мы на этом пароходе, путешествуя при ужасных условиях. Я с дочерью, вместе с моей приятельницей и ее дочерью, получили маленькую каютку, а всех мужчин поместили по трюмам. Кормили отвратительно, хотя все находящиеся на пароходе лица заплатили за свой проезд. К счастью, погода была прекрасной, море совершенно спокойное во все время нашего плавания, иначе при шторме, при таком скоплении людей, а также при отвратительных санитарных условиях было бы что-то ужасное. Во время плавания скоропостижно скончался русский повар на пароходе, тоже ехавший с женой и ребенком в Америку, и его тело опустили в море, что произвело на всех пассажиров удручающее впечатление. Всем было жаль расстаться с турками и Константинополем и, хотя очень многим русским в материальном отношении жилось плохо, но все почти сохранили самые лучшие воспоминания о своей жизни в Турции. Наконец наше странствие кончилось, показались статуя Свободы и небоскребы, нигде еще не виданные всеми нами. Пароход прибыл на Ellis Island и после осмотра отплыл к Нью-Йорку, куда мы прибыли 30 сентября 1923 года.