Эрнст Юнгер - Семьдесят минуло - дневники. 1965–1970

В этих местах подавляет также мощная аккумуляция судеб. Они кажутся плоскими, как галька, отшлифованная в бурном потоке. Среди них все легко угадывается: ожидание, тоска, печаль, боль. Ребенок, потерявший мать, мужчина без паспорта.

В двенадцать часов в самолете «British Eagle», который должен буквально за час доставить нас в Штутгарт. Поскольку облака рассеялись, точно овцы пасущейся отары, я впервые увидел сверху Ла-Манш с кораблями, тянувшими за кормой пенные полосы. Потом над сплошь застроенным побережьем материка и его разделенной на зеленые и коричневые прямоугольники землей. Между ними светлое переплетение транспортных артерий; иногда на очень большом удалении сверкает оконное стекло. Глубоко внизу, но еще над облаками, серебряная стрела. При спуске краски дифференцируются: коричневый цвет расчленяется на золото нив и синеву капустных полей.

«Please, ladies and gentlemen…». Огни выключены, ремни расстегнуты — мы меняем стихию.

Монсеньору Хориону [893]. «Сердечное спасибо за Ваше письмо от 14 августа. По нему действительно незаметно, что, как Вы пишете, "продолжается безостановочный упадок сил". Пусть их еще хватит на завершение "Фаунистики" [894].

При этом я сразу обращаюсь с серьезной просьбой. В Исландии я едва ли мог поверить своему брату, будто вы собираетесь пренебречь Cerambycidae [895], потому что это, дескать, дело любителя. Но ведь гораздо важнее, что мы служим любителям в качестве каптенармусов!

Кроме того, я считаю, именно что касается фаунистики, Cerambycidae одним из классических семейств, подлинно образцовыми экземплярами. Насекомые давно находились под наблюдением и регистрировались. Они обращают на себя внимание, относительно же названий существует некоторая путаница. Они любят тепло и реагируют на незначительные колебания климата. С давних пор я высматриваю Rosalia [896]в лесах Зигмарингена. Меня очаровал тот факт, что во время нашей недавней экскурсии по Верхнему Рейну Calamobius filum [897]блуждал сотнями, о чем Вам, надеюсь, уже было сообщено.

Я же, напротив, не хотел бы пренебрегать намного большей работой, которая была проведена с менее приметными семействами и видами, например, с Athetae [898]. Однако значение этой работы скорее систематической, нежели фаунистической природы. В течение прошлого столетия произошло слишком много недоразумений и переустройств, чтобы можно было бы сказать, что тот или иной вид был действительно найден здесь или там. А как дело обстоит с новыми описаниями? И с разделениями? Тут Buprestidae [899], Coccinellidae [900], Scarabaeidae [901], Cerambycidae дают совершенно иную гарантию.

Я очень сердечно благодарю Вас за то, что Вы хотите помочь мне при обработке исландской добычи — я привез с собой двадцать видов в количестве восьмидесяти экземпляров. Хороший результат ввиду скудного срока, которым я располагал и во время которого предпочтение было отдано геологии, затем истории и орнитологии.

Я составляю обращение, которое к началу торжеств по случаю дня рождения Фридриха Георга я должен отправить юбиляру. Это состоится в Амрисвиле [902]25 августа, во второй половине воскресенья. Вспомните, пожалуйста, в этот день о нас».

Созревают орехи. Стаи ореховок [903], сибирских гостий, совершают налеты. Отъезд в Юберлинген, как каждый год, на день рождения Фридриха Георга. Из его студии вид над озером от Пфендера до самого Боданрюка. На водной поверхности лебеди, гагары [904], лысухи [905], чайки, утки в огромном количестве и разнообразии видов. Мы рассматриваем их в бинокль.

«Дорогой господин Хайдеггер, с превеликой благодарностью я возвращаю Ваш архивный документ. Я продолжу и дальше заниматься "Просекой". При чтении мне опять пришло в голову, как перевод на французский язык, с одной стороны, акцентирует такие тексты, с другой же — стерилизует и делает одноколейными. Это приобретение и потеря; в любом разъяснении соединяются осветление и сокращение. "Как то, так и другое" транспонируется в "или-или".

Я хотел бы поблагодарить Вас за "Время и бытие" [906], Ваш важный вклад в амрисвильский праздник, который удался на славу. Он сопровождал меня по дороге домой, вместе с новыми стихотворениями Фридриха Георга. Здесь, как и там, осчастливливает почти неуловимое развертывание в пределах открывающейся перспективы.