Ольга Скороходова - Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир

Бывает так, что я остаюсь дома одна днем и вечером. Я нахожусь в своей комнате, не воспринимаю извне никакого шума, не вижу дневного света, а вечером электрического — вообще пребываю во мраке и тишине, но это не значит, что я погружена в небытие.

Напротив, я знаю, что вокруг меня происходит непрерывное движение человеческой жизни, независимо от того, воспринимаю я это движение или нет. Я пытаюсь представить себе жизнь людей, движение в городе. Но шум и звуки представляются мне в виде непрерывных вибраций, которые я ощущаю, когда нахожусь на улице или когда еду в трамвае, троллейбусе и т.д. Представляю я знакомых мне людей; представляю их отдельно, то одного, то другого; представляю небольшими или большими группами, как это бывает, например, в метро. Но их голосов я не представляю, мне кажется, что они молчат или говорят очень мало, и притом говорят беззвучно. Если же я захочу все-таки представить человеческие голоса, то звуки чудятся мне на кончиках моих пальцев, потому что некоторых своих знакомых, а также и собственный голос я «слушаю» руками. Я представляю, что на улице играют дети, играют весело, бегают, смеются, но их громкие крики я не представляю, а лишь предполагаю, что ребятишки шумят и кричат во время игры. Все то, что происходит на улице и чего я не могу «осмотреть» руками, а лишь знаю со слов других, представляется мне в уменьшенном виде. Но когда я непосредственно воспринимаю что-либо при помощи осязания — еду в автобусе, осматриваю что-нибудь, перехожу улицу, бываю в метро и т.д., — тогда все представляется мне в своем натуральном виде и размере.

Если я попытаюсь выразить свои представления поэтическим языком, то это будет примерно так: вся жизнь, которая протекает вокруг, отделена от меня «стеклянной стеной». Зрячие люди видят все окружающее и могут рассказать мне об этом, но, как только я захочу непосредственно воспринять эту жизнь, без помощи зрячих и слышащих, я натыкаюсь на тонкую «стеклянную стену», которая кажется мне настоящей «китайской» стеной. Я многое о жизни знаю, но зрительно и в виде слуховых восприятий ее не ощущаю.

Много раз я бывала в комнате у Марии Николаевны, но почти всегда проходила по комнате с ее помощью. Она, как любезная хозяйка, спешила мне навстречу, когда замечала, что мне нужно выйти из комнаты или пересесть на другое место. Несколько раз я специально обходила всю комнату для того, чтобы представить себе ее размеры, обстановку и пр. Тем не менее, эта комната является для меня какой-то загадочной: мне представляется, что в ней много углов и что каждый раз, когда я бываю у М. Н., все вещи расставлены уже не так, как раньше, — на другие места. Свою же комнату я могу представить в любой момент, независимо от того, где я нахожусь: могу представить ее в целом или каждую вещь в отдельности, могу представить место, где находится тот или иной предмет в данный момент. Словом, в своей комнате я ориентируюсь совершенно самостоятельно. Помощь же М. Н., когда я бываю у нее, не дает мне возможности запомнить, а потом представить на расстоянии эту комнату — каждый ее угол, предмет и т.д. Даже сейчас, когда об этом пишу, я затрудняюсь сказать, по какую сторону двери находятся окно, диван, кровать и другие предметы.

Откуда-то я возвращалась домой с Марией Николаевной. Было часов 7 вечера, время не позднее для весеннего вечера, но меня поразил буквально ночной запах, которым был насыщен воздух. Ведь темноту ночи и свет дня я не могу представить зрительно, а лишь имею температурные и обонятельные представления. В этот же вечер, если бы я не знала, который час, то непременно бы подумала, что уже наступила ночь… Шла я по улице и не верила, что это вечер. Да, я была бы рада, если бы уже наступила ночь… Иногда я люблю идти по улице тихой теплой ночью, представляя при этом, что я иду совершенно одна. Все кругом тихо-тихо, в домах замолкла дневная жизнь и шум, люди спят, темные прямоугольники окон не освещают улицы комнатным светом. Никто не знает, что я иду по улице одна и ничего не боюсь. И в таких случаях мне хочется представить ночь тоже в образе одинокой женщины.

Чтобы обойти землю, она незаметно выскальзывает из уединенного дома, укутавшись темным покрывалом, идет вокруг города, разливая запахи ночной сырости и навевая прохладу своим длинным покрывалом. Мне вспоминаются стихи Жуковского: