Виктор Степанов - Юрий Гагарин

Вообще — что же такое слава?

«Похвальная молва, общее одобрение, признание достоинства, заслуг, — толкуют словари, — самыя почести, хвала по ним». В народе говорят еще так: «Про него слава на весь свет стоит. Слава за очи хвалит. Слава за очми живет». Не тщеславные ли люди дивились тому, как свободно и непринужденно нес Юрий Гагарин бремя славы? Труднее было другое — оправдать то признание, ту любовь, которую он заслужил, сразу усыновленный своим народом, да и всем человечеством. Постараться оставаться самим собой, стремиться к большему, к еще недостигнутому — вот что стало главной его проблемой после полета в космос.

Кто же это сказал: «Люби меня таким, каким любишь, и я всю жизнь буду стараться приблизиться к твоему идеалу во мне»?

Николай Петрович Каманин писал:

«За два с половиной года Юра прошел дистанцию от старшего лейтенанта до полковника, обычно на этот путь требуется 15–20 лет. Два с половиной года всемирной славы не испортили Гагарина. Он сильно вырос за это время, приобрел большой опыт в выступлениях, он хорошо может проводить самые сложные пресс-конференции и беседы. Объехав более тридцати стран, проведя тысячи встреч и выступлений, он не имел времени много читать, думать и учиться. Но сами поездки и встречи с народами различных стран были такой большой школой, с которой не может сравниться ни одно высшее заведение».

И вот теперь он не просто космонавт, а инженер, с желанным значком Жуковки на тужурке. Жизнь накатана на много лет вперед. Но не такой Юрий, чтобы довольствоваться достигнутым. Снова мучительные раздумья выбора. Что делать? Пойти по научной стезе? Но нужны годы и годы. Да и по плечу ли мне это? В отряд приходит новое поколение образованных космонавтов, космонавтов-ученых, и он не имеет морального права ставить себя выше, командовать ими.

Лететь! Лететь в космос! Единственная из всех дорог, которую он окончательно выбрал. А лавры самого первого, единственного пусть засыхают в семейных альбомах — для детей, внуков и правнуков.

И он вдруг понял, что все тридцать четыре прожитых им года были лишь увертюрой будущей жизни. Теперь, если лететь, — не просто лететь, а лететь инженером.

Петр Ильич Климук с затаенной болью в глазах тихо рассказывал генералу Каманину:

«С Юрием Алексеевичем я встречался много раз, все последние три дня. 25 марта в 14.45 он пришел в спортзал. Мы вместе раздевались. Шутил. Спрашивал, как живу, чем занимаюсь в свободное от работы время. Переодевшись, вошел в спортзал. Там еще никого не было. Он пробежал несколько кругов, начал выполнять разминочные упражнения. В 15.10 Юрий Алексеевич поинтересовался: почему никого нет на занятиях? Обратил внимание на то, что по расписанию в это время должна заниматься группа слушателей.

Пришли преподаватели. Юрий Алексеевич поговорил с ними. Попросил разрешения у них и начал заниматься на батуте. В этот день с занятия он ушел немного раньше.

26 марта я видел Юрия Алексеевича на предварительной подготовке к полетам. Он вошел в класс бодрым. Поздоровался. И сразу принялся за подготовку к полетам. Спросил, кто должен летать, записал в планшетку время их вылетов.

Перед тем как уходить на тренаж, Волков попросил у Юрия Алексеевича разрешения уехать в конструкторское бюро. На это Юрий Алексеевич ответил, что, кто на предварительной подготовке не бывает, тот отстраняется от полетов. Уходя на тренаж, он еще раз предупредил Волкова, чтобы он обязательно присутствовал на тренаже, иначе будет отстранен от полетов. Далее вместе со всеми Юрий Алексеевич пошел к самолетам, сел в МиГ-17 и проиграл весь полет, работая в кабине с арматурой.

Беседовал с летчиками об инструкции по эксплуатации и технике пилотирования самолета МиГ-17. Сказал, что вечером просмотрит ее повнимательнее. Задал несколько вопросов и своему инструктору.

27 марта Юрий Алексеевич пришел в столовую в 7 часов 50 минут. Как всегда, поздоровался, пожелал приятного аппетита. Из столовой в 8 часов 10 минут пошел к автобусу. В автобусе он разговаривал с летчиками-космонавтами. Принял доклад дежурного. Пошел в раздевалку и начал переодеваться. Проходя медицинский осмотр, шутил, разговаривал с врачом… Затем перешел в класс на предполетную подготовку. Здесь Юрий Алексеевич еще раз просмотрел плановую таблицу, уточнил задание. Проверил позывные аэродромов у начальника связи. Записал данные в планшетку, пометил в ней указания руководителя полетов. Больше Юрия Алексеевича я не видел».