Александр Кадетов - Аквариум – 3

– Хорошо, – согласился Дронов.

Адамс вымарал название, расписался и поставил дату. Дронов и Адамс вышли из машины, Суслов развернулся и уехал. Дойдя до перекрестка, Адамс, вдруг обращаясь к Дронову по имени, делая ударение на втором слоге, спросил:

– Виктор, сколько я тебе должен комиссионных?

Виктор от неожиданного вопроса несколько задержался с ответом, потом нашелся, похлопал Адамса по плечу и сказал:

– Джеймс, давай завтра утром встретимся и за чашкой кофе поговорим.

– Хорошо, – согласился Адамс.

На следующий день Дронов и Адамс встретились в небольшом кафе. Дронов поблагодарил Адамса за документы и сказал, что ему не надо никаких комиссионных. Настроение у Адамса было отличное, чувствовалось, что он решил огромную для себя проблему. Виктор уловил настрой американца и осторожно спросил о возможных встречах в будущем. Адамс, немного подумав, сказал, что на следующий год он в июне-июле будет читать лекции на физическом факультете Хельсинкского университета и готов встретиться там с Виктором. Дронов не стал говорить ему о том, чтобы Адамс привез какие-нибудь документы, памятуя совет Алексея Николаевича «не гнать лошадей».

Двадцатого декабря на имя начальника ГРУ с отметкой «срочно» ушла шифровка: «В соответствии с вашими указаниями №… операция проведена успешно. Документы от А. получены и направляются вместе с отчетом в Центр очередной почтой 24 декабря». Резидент подписал ее своей кодовой фамилией «Рощин».

В конце февраля 1961 года из Центра пришел отзыв на годовой отчет резидентуры. В разделе «Главные разведывательные задачи» довольно многословно и пространно излагались задачи стратегической военной разведки, давалась оценка международной обстановки в мире. Многократно подчеркивалось, что империализм во главе с Соединенными Штатами Америки готовит новую ракетно-ядерную войну, поэтому главной задачей являлось своевременное вскрытие планов противника и предупреждение военно-политического руководства страны о готовившемся ракетно-ядерном ударе по СССР и его союзникам.

В строгой, принятой у военных, императивной форме указывалось, что резидентура в отчетном году несколько улучшила свою работу, однако задачи по агентурному проникновению на основные объекты разведки остались невыполненными. Вербовочные задачи решались недостаточно активно, целеустремленно и настойчиво.

Очень кратко отмечалась работа каждого оперативного офицера. Отдельно давались указания по работе с Адамсом. Сообщалось, что полученные от него документы представили значительный интерес и получили положительную оценку заинтересованных организаций. В развитие этой темы сообщался перечень вопросов, которые могли бы представить интерес для Центра. В целом действия резидентуры, что касается Адамса, оценивались положительно, но осторожно по принципу: лучше не дохвалить, чем перехвалить.

По мнению Центра, резидентуре не удалось надежно закрепить знакомство с потенциально перспективным источником и довести работу с ним до логического конца: добиться его согласия на дальнейшее сотрудничество, установить надежные условия связи на будущее.

Резиденту и Дронову предлагалось представить в Центр диппочтой подробный план организации и проведения встречи с Адамсом в июне 1961 года в Хельсинки.

– Ну о чем мы с тобой Под Новый год толковали, помнишь, Виктор Никифорович, – начал разговор Разумихин, зачитав отзыв Центра. – Как видишь, пока только шишки, пирогов-то нет. Василий Федорович, как мы с тобой и предполагали, ткнул нас все же носом в одно место, отметив, что мы с американцем не все сделали, что могли. Попробуй ему возрази: формально старик прав. Мы не можем с уверенностью утверждать, что доброжелатель завербован и станет надежным, ценным источником. Правильно я говорю?

– Совершенно верно, Алексей Николаевич, у нас нет стопроцентной уверенности, что Адамс пойдет на сотрудничество с нами, – ответил Дронов.

– Видишь ли, – вновь начал резидент, – Василий Федорович, конечно, стреляный воробей, его на мякине не проведешь, он старается обезопасить себя от всех случайностей, но опирается в основном на прошлый довоенный и военный опыт. Сейчас обстановка в мире совсем другая. Во время войны мы были союзниками с американцами, люди в Штатах к нам толпами шли, предлагали помощь. Сидеть в Москве на конспиративной квартире и беседовать с доброжелателем – это одно, в автомашине в центре Стокгольма без диппаспорта – совсем другое. У нас часто опыт отождествляют с количеством проработанных лет, а это неправильно. Кстати, что ты думаешь о плане, который надо представить в Центр по работе с Адамсом? У тебя есть какие-нибудь идеи?