Федор Раззаков - Досье на звезд - правда, домыслы, сенсации. За кулисами шоу-бизнеса

В начале 1997 года Белоусов отработал последние гастроли и решил отдохнуть — вместе с другом, известным телеведущим Сергеем Шустицким, отправился в Таиланд. В Москву они вернулись в конце марта. Несмотря на то что Белоусов вернулся из отпуска, выглядел он не самым лучшим образом.

Рассказывает Ю. Лоза: «Последний раз я виделся с ним у Алибасова. В то время Женя был уже очень плох, но все равно ударял с Бари Каримовичем по коньячку. Они еще надо мной смеялись из-за того, что я соблюдал пост. А через полтора месяца Жени не стало. Врач ему прямо говорил: «Будешь пить — сдохнешь». В последнее время он довел себя до ужасного состояния. Ему язык рукой вытаскивали — он заваливался внутрь. Нельзя пить постоянно, как это делал он. Одно дело — когда ты «физикой» пережигаешь все это: скажем, бежишь с утра на тренировку… А он по утрам опохмелялся и снова продолжал пить…»

30 марта Белоусову внезапно стало плохо. Вызванные на дом врачи поставили ему диагноз — «отравление» — и отправили в Институт имени Склифосовского. Тамошние врачи обнаружили у него панкреатит — воспаление поджелудочной железы. Лечение шло обычным путем, и врачи уже собирались выписывать певца. Однако 22 апреля у него случился инсульт. На следующий день в нейрохирургическом отделении Белоусову была сделана операция, которую проводил один из лучших нейрохирургов России В. В. Крылов. У больного обнаружили нарушение мозгового кровообращения.

Между тем в начале мая по ТВ пошла реклама юбилейного концерта Бари Алибасова и его группы «Интеграл», в которой некогда выступал и Белоусов. В рекламе упоминалось, что на концерте споет и он. Однако надежды на выступление Белоусова рассеялись, когда выяснилось, что рекламный ролик был снят до того, как Белоусов угодил в больницу.

После операции у Белоусова наступило некоторое улучшение, он даже стал вставать, курить. Но однажды, после шумного посещения его палаты друзьями, ему вновь стало плохо. Больше он не поднялся. Вспоминает Е. Савина:

«Женя был очень гордым. В больнице он мне никогда не позволял выносить судно. Говорил: «Иди отсюда, позови медсестру». Когда после инсульта его начали готовить к операции, я переоделась в форму реанимационной медсестры, и врачи пустили меня в операционную. Я поцеловала его в щеку, а затем начала брить волосы и мыть…

Когда Женя пришел в себя после операции, медсестра подвела меня к нему и попросила пожать мне руку. Он отвернулся и как-то зло посмотрел на нас обеих. Я не смогла так просто уйти и вернулась к нему через пару минут. Во второй раз он легонько пожал мне руку и опять отвернулся, избегая моего взгляда. Он сопел, дергался. Когда я спросила: «Жень, тебе неудобно? Мне уйти?» — он кивнул. Не хотел, чтобы я видела его таким немощным. На следующий день Женя снова был в сознании. На мой вопрос: «Ты понимаешь меня?» — он утвердительно качнул головой. Я сказала: «Держись, ты выкарабкаешься», а в ответ получила отрицательный жест. Он знал, что умрет…

За день до смерти доктора сообщили мне, что Женя умирает, но я это поняла гораздо раньше. Два месяца, проведенных в больнице, научили меня догадываться о его состоянии по препаратам, которые ему вводили…»

Белоусов скончался в ночь на 2 июня от аневризмы сосудов головного мозга. Через несколько дней состоялись его похороны на Кунцевском кладбище. А ровно через год на его могиле была открыта скромная плита из черного мрамора с портретом певца. На церемонии открытия присутствовало около 150 человек. Среди них были друзья и коллеги покойного: Александр Любимов, Валерий Юрин, Алексей Глызин, Лариса Долина, Феликс Царикати и др.

Л. Вайкуле родилась в марте 1954 года в Риге в рабочей семье. Ее отец — Станислав — был рабочим на производстве, мама — Янина — продавщицей в магазине. Никакого отношения к искусству оба не имели, однако бабушка Лаймы пела в церковном хоре. Судя по всему, ее гены и передались внучке. Лайма вспоминает: «В детском саду мне не нравилось спать в полдник, и я пела. Родители тоже просили спеть, когда приходили гости. Я пела низким голосом, что было смешно, необычно, так что я была Дивой…»

Несмотря на свой явный певческий талант, Лайма не хотела быть певицей, мечтая стать врачом. Даже когда в первом классе школьная учительница пришла к ее родителям и настоятельно рекомендовала им купить дочери пианино (мол, у Лаймы явный музыкальный талант), Лайма наотрез отказалась от такого будущего. И родители пошли ей навстречу (хотя даже если бы дочь захотела иметь пианино, эту мечту трудно было осуществить — масштабы их однокомнатной квартиры не позволяли разместить в ней столь громоздкий музыкальный инструмент).