Федор Раззаков - Досье на звезд - правда, домыслы, сенсации. Их любят, о них говорят

Сценарием «Хрусталев, машину!» заинтересовались во Франции, и продюсер Ги Селигман вызвался обеспечить его финансовую поддержку. В 1991 году Герман приступил к съемкам. На роль Глинского он нашел совершенно незнакомого широкому зрителю актера (как когда-то он нашел Андрея Болтнева) — артиста Новгородского драматического театра Юрия Цурило. Работа закипела. Однако затем страну залихорадило: сначала — путч, затем — инфляция, так что съемки несколько раз прекращались. В какие-то моменты и сам Герман был уверен: ему никогда уже не удастся завершить этот долгострой. В какие только передряги он не попадал, лишь бы найти деньги для завершения работы над «Хрусталевым». Однажды даже попал на прием к некому криминальному авторитету. Дело было так.

Герман возвращался на «Красной стреле» из Москвы и случайно встретился со своим старым знакомым. Тот, узнав, какие трудности сопутствуют режиссеру в его работе над фильмом, внезапно сообщил: «Тебе же сказочно повезло! Деньги у тебя сейчас будут! Пошли!» И он потащил за собой ошеломленного Германа. Они прошли в другой вагон, и приятель подвел режиссера к купе, вход в которое охраняли несколько бритоголовых «качков». Приятель бодро отрапортовал «качкам»: мол, привел знаменитого режиссера Алексея Германа. Качки их пропустили. Далее послушаем самого А. Германа:

«Входим. Сидит такой маленький человек с коротенькими ножками и большой-большой головой. И с лицом «северных народов». Молча слушает, что мой спутник журчит про благородного, но безденежного режиссера. Молча берет «дипломат» — типа сейфа с кодовыми замками. Молча открывает. У меня в голове эдакое столпотворение, неужели, думаю, сейчас пачки денег начнет вынимать?! Прямо вот так, из чемодана — и мне?! «Дипломат» оказывается битком набит… водкой. Достает бутылку, открывает, наливает стакан. До краев! И все так же молча протягивает мне. Я в полной растерянности, — может, у них ритуал? — пью. Затем протягивает кусочек сахара — закусь. Похрустел я этим сахаром — и вообще уже ничего не соображаю, а человечек делает — опять же все молча! — жест ручкой: мол, все, я вас больше не задерживаю. Иду по коридору, состояние препакостнейшее, водка-то теплая… да еще и с сахаром… Меня мутит, мотает, а приятель мой только руками разводит: ну, мол, не повезло на этот раз…»

Еще один «облом» случился у Германа в начале 1997 года. На сей раз режиссера «кинули» телевизионщики с НТВ. Правда, в немалой степени на такое развитие событий влияние оказал сам Герман. А получилось все следующим образом.

В 1996 году устроители Выборгского кинофестиваля попросили Германа показать хотя бы тридцатиминутный отрывок из фильма «Хрусталев» (всем хотелось хоть одним глазком взглянуть на то, что же снимает легендарный режиссер). Герман согласился, рассчитывая, что если материал понравится, то устроители отблагодарят его «натурой» — может, пленку презентуют позитивную, может, еще что-нибудь необходимое для съемок. И его действительно наградили, но совершенно другим — премией компании НТВ в 30 тысяч долларов. Герман поначалу обрадовался, но, приехав в Москву, заявился на НТВ, а там ему сказали, что такой статьи расходов, как «приз», у них нет. Но режиссеру предложили выкупить у него право очередного показа «Хрусталева» на ТВ (права первого показа фильма принадлежали французской стороне и РТР). Герман согласился. Но ничего не вышло. Вскоре в Санкт-Петербурге состоялись выборы мэра города, которые выиграл Владимир Яковлев. А Герман поддерживал своего хорошего приятеля Анатолия Собчака (они соседи по даче). Между тем по НТВ были оглашены итоги выборов и было заявлено, что вся интеллигенция поддержала Яковлева. Герман этим заявлением возмутился и выступил с гневной отповедью по адресу энтэвэшников — мол, почти 800 тысяч петербуржцев, в том числе и он, голосовали за Собчака. Энтэвэшники обиделись и заявили, что никаких дел с Германом иметь не желают. Вот так Герман «пролетел» с деньгами еще один раз.

Злосчастного «Хрусталева» Герман снимал без малого семь (!) лет. За это время многое изменилось, в том числе и в жизни самого режиссера. Умерла его мама. Весной 1997 года он продал роскошную отцовскую квартиру в Питере и на вырученные деньги купил сразу две жилплощади: двухкомнатную квартиру в мансарде на Кронверкской (напротив «Ленфильма») и квартиру в Москве, на Таганке.

А. Герман рассказывает: «Ленинградские власти меня никогда не любили. И нынешнему губернатору Яковлеву не за что меня обожать. Я не скрывал и не скрываю, что летом 96-го голосовал не за него, а за Собчака. А тот мне, еще будучи у власти, давал кредит на производство «Хрусталева». Французы-то несут лишь часть расходов. И вот как только пришел Яковлев, кредит у меня отобрали: просрочил, мол, и до свидания. Но изза таких трений я бы город не бросил. Питер — очень красивое место. Хотя и безумно запущенное. Идея, что он опять сможет стать культурным центром России, — это, в сущности, бред. Но и это не главная причина моего отъезда. Просто вот что получилось: отец мой умер уже давно, потом умерла мама, потом сын уехал в Москву, учиться (Алексей Герман учится во ВГИКе. — Ф. Р.), жена и мой постоянный соавтор Светлана Кармалита давно уже жила в основном здесь. И однажды я вдруг понял: в огромной квартире отца на Марсовом поле я обитаю все время в одной комнате, а в другие чуть ли уже не полгода не заходил. И стало ясно: так больше нельзя».