Array Array - Двадцать лет в батискафе.

Еще один участник экспедиции — профессор геофизики Сельцер из Парижского института физики Земли — давно уже сотрудничал с американцами: совместно со своим американ­ским коллегой доктором Лихтманом он занимался исследова­ниями в области подземных волноводов, к которым я вернусь ниже. Доктор Лихтман тоже приезжал в Пуэрто-Рико устанав­ливать свои приборы на борту батискафа, но эксперименталь­ную проверку их поручил профессору Сельцеру. Самому Сельцеру, прибывшему в Пуэрто-Рико с опозданием, пришлось участвовать в погружении вместе с доктором Барэмом из Ла­боратории электроники при военно-морском ведомстве, и он был вынужден довольствоваться знаменитым третьим сиденьем Делоза. Погружение Сельцера и Барэма состоялось 13 июня; в тот день мы достигли глубины 6300 метров.

Профессор Сельцер, несмотря на свои шестьдесят с хвости­ком лет, был человек живой и энергичный, и в подводных ис­следованиях далеко не новичок; он отличался, однако, пора­зительной рассеянностью. Раз в Сан-Хуане нас всех пригласи­ли на завтрак во французском консульстве; он не пришел, но часов в девять вечера позвонил, чтобы извиниться за свое от­сутствие на... обеде!

Он мог пропустить обед, но никогда не упускал случая со­вершить заплыв этак на километр-два, если только в городе имелся бассейн. Его любовь к плаванию была столь велика, что — я надеюсь, профессор не обидится на меня за этот рас­сказ,— прыгая в надувную лодку, он не мог удержаться от того, чтобы и тут лишний раз не потренироваться в этом виде спорта. Мы к его чудачествам привыкли, но я никогда не забу­ду, как перепугался помощник капитана «Марселя ле Биан», человек новый, когда увидел, как держа в руках сумку с приборами, профессор исчез в волнах. Разумеется, мы его вылови­ли и доставили на батискаф невредимым; вот только влажность воздуха в кабине была в тот день сильно повышенной; нам удалось свести ее к норме с помощью силикагеля, но это стоило немалого труда.

«Архимед» совершил в ту экспедицию еще четыре погружения: 5 июня — на глубину 6150 метров, 19 июня — на глуби­ну 6500 метров, 25 июня — на глубину 1500 метров и 22 июня — на глубину 6400 метров. Дважды погружался с на­ми доктор Ч. Дрейк из Ламонтской геологической обсервато­рии, и по одному разу — доктор Аллан Вайн из Океанографи­ческого института в Вудс-Холе и Р. Дилл из Лаборатории электроники при военно-морском ведомстве. Делоз, естествен­но, участвовал почти во всех погружениях.

Список наших пассажиров, скучноватый, как и любой спи­сок, дает тем не менее представление о разнообразии их инте­ресов. Несмотря на то что из-за непогоды мы потеряли несколь­ко недель, «Архимед» совершил девять погружений за два с по­ловиной месяца, доставив на глубину до 7000 метров семь ученых различных специальностей.

Каковы были результаты этих погружений? Мы снова констатировали наличие интенсивной жизни на глубине в несколько тысяч метров даже в таком узком желобе, как Пуэрто-Ри­ко: водные массы, перемещаемые течением, приносят пищу и сюда. Преподнес нам несколько сюрпризов рельеф дна. Разными способами мы изучали тальвег, узкий канал на самом дне желоба, занесенный илом,— угрюмое, мрачное место. Ни нор, ни знакомых нам холмиков там не оказалось. Однако дно вовсе не было ровным. Однажды мы с профессором Драшем убедились в этом при следующих обстоятельствах.

Мы находились на глубине 8000 метров и двигались со скоростью 3 узла, желая сменить район наблюдений. Внезапно мы ощутили толчок или, вернее, почувствовали, что батискаф резко затормозил. Кругом клубились черные облака ила, и, несмотря на свет прожекторов, мы не могли разглядеть препят­ствие. Быть может, мы ударились о стенку желоба? Или вы­звали обвал породы? Сигнал гидролокатора был слишком слаб: батискаф зарылся в холм из ила. «Архимед» продолжал содрогаться всем корпусом, оставаясь на одном месте.

Столкнувшись с неожиданным или необъяснимым явле­нием, все наблюдатели ведут себя одинаково: поворачиваются к пилоту, который в такую минуту представляется им чуть ли не божеством. При этом, сообразно с характером, одни молчат и сохраняют невозмутимый вид, другие нарочито ровным го­лосом задают вопросы.

Им кажется, конечно, что пилот знает все; однако, как правило, он осведомлен о происходящем не лучше, чем его пассажиры. Что же произошло с нами? В иллюминаторах бы­ло совершенно черно; по характеру толчка и по звуку можно заключить, что препятствие мягкое, скорее всего — ил; про­жекторы включены, но света не дают, следовательно, зарылись в ил. Двигатели работают нормально, поплавок значительных повреждений не получил: судя по индикаторам, течи нет.