Array Array - Двадцать лет в батискафе.

Можно было бы установить на „ Архимеде» ультразвуковую аппаратуру двусторонней телефонной связи с поверхностью, как на подводных лодках, но я считал, что при современном состо­янии этой техники затраты не окупятся теми сомнительными удобствами, которыми бы обеспечила нас подобная связь. Уль­тразвуковая аппаратура, уже существовавшая на «Архимеде», давала сопровождающему судну возможность определить, в ка­ком направлении и на каком расстоянии находится батискаф; надводное судно, кроме того, всегда имело возможность услов­ным кодом отдать батискафу приказ о возвращении на поверх­ность — такой приказ мог быть связан с изменением погодных условий, например. Командир батискафа обязан подчиняться приказу, хочет он этого или нет. Так для чего же нам двусто­ронняя телефонная связь — для лишних пререканий?

В 11 часов 30 минут О'Бирн просигналил: «V-95». В пол­день: «F-100». Мы решили, что О'Бирн, не тратя времени на пе­ревод показаний манометра в метры, передает нам величину давления в десятках атмосфер. Быстро делаем пересчет, полу­чается, что «Архимед» сел на дно на глубине 9500 метров. Око­ло 14 часов началось всплытие, и в 16 часов 44 минуты батис­каф показался на поверхности. Погода стояла ясная, и не про­шло и получаса, как О'Бирн и оба его спутника, улыбаясь, под­нялись на борт «Марселя ле Биан».

Максимальное показание манометра равнялось 1002 атмо­сферам, что соответствует глубине 9545 метров. Чтобы побить этот рекорд, «Архимеду» придется спускаться в котловину Челленджер. О'Бирну и его спутникам повезло меньше, чем нам: они не смогли двигаться по горизонтали. Случилось то, чего я опасался: вышел из строя ходовой двигатель. Серьезный ремонт можно было произвести только по возвращении во Францию, но стоило все же попытаться наскоро привести двигатель в по­рядок для того, чтобы совершить еще одно-два погружения в японских водах.

С точки зрения научной информации погружение О'Бирна не было особенно плодотворным. Там, где «Архимед» совершил посадку, дно было покрыто илом и совершенно лишено фау­ны — ни даже самого крохотного морского пера, ни какой-ни­будь рыбешки! О'Бирн побывал на юго-восточном склоне впа­дины, тогда как мы с Вильмом погружались на ее юго-западном склоне. Однако делать из нашего небольшого опыта выводы относительно распределения донной фауны было все же рано­вато: для этого потребуется еще не одно погружение.

Делоз был несколько разочарован. Ему не удалось испытать захватно-подъемное устройство. Помешал уклон дна. Что ж, по крайней мере, было ясно, в каких усовершенствованиях нужда­ется его устройство.

27 июля вся группа вернулась в Куширо. Батискаф тотчас был приведен в состояние готовности, так как во время пере­хода в Иокогаму мы собирались провести погружение,— но по­года решила иначе.

Прощай, Куширо! Следуя японскому обычаю, друзья, при­шедшие проводить нас, привязали наши суда к причалу разно­цветными бумажными лентами, которые с треском полопались, когда мы отдали швартовы и начали отходить. Об этом очаро­вательном порте все мы сохранили самые приятные воспоми­нания.

Человек, как говорят, предполагает, а вот располагает... В японских водах всем располагает тайфун. На сей раз звали его «Нора», и бушевала эта «Нора» в Китае, причем считалось, что она поднимается на северо-восток и минует наш район, но то ли из любопытства, то ли просто повинуясь капризу, эта да­ма решила изменить маршрут своего путешествия и поглядеть на «Архимед». На протяжении двух суток «Марсель ле Биан» лежал в дрейфе. Валы высотой до 7—8 метров подбрасывали его вверх и снова роняли вниз; скорость ветра достигала 100 ки­лометров в час. «Архимед», болтавшийся на буксирном тросе, исчезал в облаках водяной пыли. Никогда еще я так не радо­вался тому, что в свое время остановил выбор именно на «Мар­селе ле Биан»: его подруливающее устройство помогало ему держаться носом к волне, оставаясь при этом в дрейфе. Любое другое судно, не имевшее такого устройства, было бы вынуждено все время иметь ход, чтобы не оказаться лагом к волне и не перевернуться.

О погружении не могло быть и речи. Как только позволила погода, мы снова двинулись в путь, и 6 августа прибыли в Ио­когаму. Осмотрев «Архимед», мы убедились в том, что он с че­стью выдержал схватку со стихией; единственное, что постра­дало,— это одна из головок французского прибора для измере­ния скорости ультразвука. Тайфун пять дней продержал нас в порту, но 11 июля я все же совершил еще одно погружение на глубину 9200 метров во впадине, которая является продолже­нием токийской бухты. Моим спутником был Делоз.