Евгений Кобелев - Хо Ши Мин

Семь с половиной лет назад со слезами на глазах покидали Ханой оставшиеся в живых солдаты легендарного «столичного полка». Но где бы они ни сражались эти долгие годы, они верили, что вернутся к древним стенам своей родной столицы. И вот этот день настал.

10 октября 1954 года Ханой торжественно встречал главные силы Народной армии. С двух направлений в столицу вступали моторизованные части и артиллерия овеянной боевой славой 308-й дивизии.

Яркое солнце осветило улицы и площади Ханоя, заполненные празднично одетыми жителями. Тысячи флагов украсили дома, через улицы протянулись транспаранты, славящие Президента Хо Ши Мина, партию, Народную армию. Многие из этих полотнищ с золотыми буквами, из этих флагов, портретов готовились еще при колонизаторах, ночами, при закрытых ставнях, под страхом смерти.

«Столичный полк» вступал в Ханой с запада.

На бойцов, едва переступивших городскую черту, обрушился дождь цветов, не прекращавшийся на протяжении всего марша. Восторженными возгласами, песнями и аплодисментами встречал Ханой своих освободителей. Позади годы жестокого гнета колонизаторов, годы под дулами автоматов, годы борьбы и веры в светлый день освобождения. Впереди новая прекрасная жизнь, мир и счастье.

Женевские соглашения открыли перед вьетнамским народом реальную возможность мирным путем, политическими средствами осуществить национально-демократические задачи, поставленные на повестку дня Августовской революцией, и добиться восстановления ДРВ в прежних ее границах, в каких она была провозглашена 2 сентября 1945 года. Однако на пути осуществления национальных чаяний вьетнамского народа и прежде всего достижения единства родины встал новый, гораздо более серьезный, чем прежде, враг — американский империализм.

Непосредственная цель, которую ставили перед собой правящие круги США, приступив к прямому вмешательству в дела Вьетнама, заключалась в том, чтобы удержать в рамках системы неоколониализма временно отторгнутую от ДРВ ее южную часть, подавить там прогрессивные, демократические силы, установив марионеточный режим, и тем самым предотвратить дальнейшее распространение революционного освободительного движения в Индокитае и Юго-Восточной Азии.

В Вашингтоне хорошо понимали, что строгое соблюдение Женевских соглашений и прежде всего проведение во Вьетнаме в намеченные сроки всеобщих выборов могли бы привести к его воссоединению под руководством ПТВ, настолько велико было как на Севере, так и на Юге страны влияние коммунистов и особенно Президента Хо Ши Мина после победоносного Сопротивления французским колонизаторам. В своих мемуарах тогдашний президент США Д. Эйзенхауэр в разделе, касающемся вьетнамской политики его правительства, писал: «…Ни один из знатоков индокитайских дел, с которыми я когда-либо беседовал или переписывался, не отрицал, что если бы… в стране были проведены выборы, возможно, 80 процентов населения проголосовали за Хо Ши Мина». То же самое признавал и государственный секретарь США Д. Даллес. В телеграмме, направленной им еще 7 июля 1954 года, то есть до подписания Женевского соглашения, американским дипломатам, занимающимся индокитайской проблемой, цинично указывалось: «Поскольку не приходится сомневаться в том, что проведение выборов может со временем означать воссоединение Вьетнама под властью Хо Ши Мина, тем важнее, чтобы выборы состоялись как можно позже после заключения соглашения о прекращении огня».

Таким образом, еще до заключения Женевского соглашения США взяли курс на срыв намеченного в нем мирного урегулирования вьетнамской проблемы. Прежде всего Вашингтон занялся поисками необходимой политической фигуры, на которую США могли бы опереться в своей интервенционистской деятельности в Южном Вьетнаме. И такой человек вскоре нашелся. Им оказался связанный с ЦРУ еще с 1948 года воспитанник иезуитского колледжа в Лейквуде (американский штат Нью-Джерси) Нго Динь Зьем. За две недели до подписания Женевских соглашений «тихим американцам» — так английский писатель Грэхем Грин окрестил агентов ЦРУ, активно действовавших в Индокитае, — удалось добиться его назначения на пост премьер-министра марионеточного правительства Бао Дая.