Д. Рейтц - Коммандо. Бурский дневник бурской войны

Шли дни, и в сентябре 1899 дела приняли такой оборот: британские войска двигались к западным границам Трансвааля и Свободного Государства, другие войска доставлялись морем, в то время как большие силы буров концентрировались на различных фронтах. Комитеты и депутации из Капской колонии до последней возможности предпринимали попытки предотвратить катастрофу войны, но было ясно, что жребий был брошен и что ни одна из сторон не была настроена к дальнейшему ведению переговоров.

Мой самый старший брат (его назвали Хьялмаром в честь норвежского дяди) был далеко в Европе, изучал право, и мой отец уже телеграфировал ему, чтобы он возвращался. Мой следующий брат, Жубер, названный в честь коммандант-генерала, был годом, старше, чем я, и хотя он также был слишком молод, чтобы получить права бюргера, он намеревался предложить свою кандидатуру для военной службы, но два младших брата должны были пока ходить в школу.

Жубер и я были готовы заранее. Наши лошади были в хорошем состоянии, и в наших седельных сумках лежало все необходимое. Мой брат имел прекрасную гнедую лошадь, а я — сильное небольшое пони породы басуто, и мы могли отправляться в любой момент.

Многие буры из разных дистриктов были уже мобилизованы, но до настоящего времени в Претории не было никакого движения. Наконец, пятого сентября, первая партия из города была сформирована, она должна была направиться к границе с Наталем. Как только мы об этом услышали мы взяли наши винтовки, привели наших лошадей из конюшни, в течение десяти минут оседлали и навьючили.

Мы сказали до свидания нашей мачехе и ее детям, поскольку мой отец за несколько лет до этого вступил в повторный брак, и поехали через город к зданию фольксраада, чтобы попрощаться с ним. Мы нашли его запершимся с президентом и членами Исполнительного совета, но мы вошли и, когда мы объяснили, почему мы приехали, все встали, чтобы пожать нам руки. Старый президент дал нам торжественное благословение, и мой отец, который не ожидал столь внезапного отъезда, еще раз попрощался с нами хриплым голосом и сказал, что он уверен, что мы сделаем все, что сможем.

От правительственных зданий мы доскакали до станции, где было очень оживленно. Сотни друзей и родственников приехали, чтобы посмотреть на это, но, несмотря на толпу на платформе и погрузку снаряжения и батарей, мы были в состоянии погрузить наших животных после того, как были погружены боеприпасы и остальное снаряжение.

Когда все было готово, поезд тронулся под звуки Трансваальского государственного гимна. Были восторженные приветствия и взмахи шляп и зонтиков теми, которые оставался позади, и мы были уже на пути к фронту. Что касается моего брата и меня, мы не были трансваальскими бюргерами, и при этом мы не были призваны на службу, но мы автоматически стали солдатами бурской армии на основании того, что забросили наше имущество в окно вагона и взобрались в вагон, немного зная о том, какие долгие и трудные последствия нас ожидают.

Нашим непосредственным начальником или фельдкорнетом, (таким было его звание), был г. Зидерберг, который ранее занимался перевозками грузов на фургонах, а рядовыми были главным образом молодые ребята, до этого работавшие на государственной службе, в юридических конторах или в магазинах в Претории. Немногие из них когда-либо видели войну или проходили военное обучение, но они были полны энтузиазма, и несмотря на тесноту и грубую пищу, мы вели себя как школьники.

После монотонной трехдневной поездки, часто прерываемой бесконечными остановками, мы достигли Салидспруйта, маленькой станции приблизительно в десяти милях от границы с Наталем, где мы наконец вышли из поезда. Большое число бюргеров из разных районов страны уже расположилось на равнине, с обеих сторон железнодорожной линии, и вельд вокруг был покрыт палатками и фургонами. Слева от дороги стоял большой шатер, над которым развевался четырехцветный флаг Трансвааля, что указывало на штаб генерала Жубера. И он и его жена прибыли туда одними из первых, и это было их традицией — она постоянно сопровождала мужа во всех его поездках.

Когда мы вывели из поезда наших лошадей и помогли сгрузить оружие, нам указали место, где мы должны были расположиться — туда мы и отправились. Мы спешились в высокой траве, и, после того как развели костры и приготовили ужин, провели наш первый вечер на открытом воздухе. В течение следующих десяти дней мы наслаждались нашим новым положением, как будто бы мы были на пикнике, а не в ожидании начала военных действий. Однажды вечером мой брат и я были приятно удивлены: в лагерь прибыл старый слуга нашей семьи, на его лице была улыбка от уха до уха от радости, что наконец-то он нашел нас. Его звали Чарли, он был внуком Мошеше, известного вождя басуто, Сколько я себя помню, он был нашим семейным слугой, сначала в Свободном Государстве и затем в Трансваале, куда он последовал за нами. Недавно он посещал Умбандине, короля свази, но, узнав, что должна начаться война, он сразу возвратился в Преторию, и мой отец послал его к нам. Это было просто замечательно, поскольку мы могли теперь переложить на него все заботы о кухне и лошадях, кроме того, он привел мне роскошную чалую лошадь, которую мой отец послал мне, поскольку боялся, что для моего пони мой вес будет великоват.