Виктор Буганов - Булавин

— А буде вы, атаманы молодцы, Войским Донским верховых наших молодцов и стариков освободите в домы свои и теснение им не будите чинить, и мы изо всех станиц малыми людьми ради совету, и оговору, и поклону.

Однако угрозы и требования повстанцев Некрасова на черкасские власти и стоявших за их спиной Долгорукого и прочих карателей впечатления не произвели. Полки царских командиров и старшин-предателей двигаются против повстанцев.

Долгорукий по-прежнему не верил Зерщикову и его помощникам. Но проявлял сдержанность, исходя из местной обстановки. Несмотря на то, что один из царских посланцев, Полибин, ему «сказывал словом от Вашего величества, чтоб мне с ними (казаками. — В. Б. ) жестоко поступать», Долгорукий не мог этого сделать:

— И я для того не так жестоко поступаю, что невозможно. И так х каторому городку приду, бегут в леса, а иные к Некрасову. А ежели б я поступил жестоко к первым городкам, все б к вору ушли в соединение.

По той же причине князь не мог осуществить приказ царя — арестовать Зерщикова и взять его с собой в поход:

— Указ сей получил я, отошед от Черкаского, не в ближних урочищах, прошед Кочетовскую станицу (южнее впадения Северского Донца в Дон. — В. Б. ). И взять ево (Зерщикова. — В. Б. ) нагла за караул по нынешнему их состоянию немочно, чтобы больше от них не умножилось воровства. И бес сей причины вор Некрасов возмущает по Дону и по всем рекам, бутто их всех и городки жгут (каратели Долгорукого. — В. Б. ) по Дону. Как я прошел, те не верят вору; а кои перед нами, и из многих к нему, вору, бегут многие з женами и з детьми.

Исходя из этого, Долгорукий написал Зерщикову, чтобы он приехал к нему — показать «службу и радение» царю. Тогда, мол, убеждает он Петра, можно и взять его под караул:

— И я чаю, что он будет. А как будет, и я ево, не озлобя, возьму с собою и дам ему такую причину, что он не признает (о замысле арестовать его. — В. Б .). И, прошед по Дону, возьму ево с собою.

Главное для командующего — поход против Некрасова, преемника Булавина:

— Вор Некрасов, сказывают, в большом собрании, бутто с ним больши 15 000. И тому я не верю. Однака ж прислана была застава на усть Донца, атаман, а с ним с 500 конных. И сказывали они казакам Кочетовской станицы, что он будет сам вскоре плавною и конною. И конечно, бутто хочет дать со мною боталию.

Сведения о количестве повстанцев у Некрасова, конечно, весьма преувеличены, что князь и отмечает. Верно говорит он и о замысле Некрасова идти вниз по Дону для «баталии» с Долгоруким, соединившись перед тем с Голым в устье Донца. Впрочем, объединение повстанческих сил провести не удалось; посланную Некрасовым к устью Донца заставу в 500 человек, которая, вероятно, и должна была подготовить слияние обоих войск, каратели «сбили» с ее позиции, и повстанцы «побежали».

Голый тоже проявлял стремление соединиться с Некрасовым. Подполковник Рыкман, будучи под Валуйками, узнал, что этот атаман еще после разгрома Сумского полка взял две медные пушки, с которыми потом пошел к Некрасову в Голубые. Рыкман писал Колычеву, воронежскому воеводе, что из городков по Донцу и его левым притокам с Голым пошли казаки «по половине, а другая половина оставлена для обережения от полков, чтоб противитца до смерти их». На речке Уразовой, где недавно повстанцы разбили Сумский полк, к Рыкману привели «шпиона булавинца», который после пытки сказал:

— Прислали меня ис казачьих городков Сухарева и ис Кабанья для проведыванья: есть ли под Волуйками полки (царские полки. — В. Б. )? И с тою ведомостью быть мне в Кабанье городке.

Несколько дней спустя поймали пять повстанцев под Сватьей Лучкой в районе реки Красной, и они рассказали Рыкману о Голом, настроениях местных казаков:

— А з Донца казаки к Некрасову пошли все. Итого с ним, Голым, пошло 2000 человек.

Каратели со всех сторон наступали на повстанцев. Рыкман жег городки по Донцу, вешал повстанцев. Хованский, шедший с войском к Дону, выслал саратовцев и калмыков к «воровскому казачьему Перекопскому городку», севернее Паншина, и они его взяли, «людей порубили и многих в полон побрали, также лошадей и скота побрали многое же число. И тот Перекопский городок разорили и выжгли весь до основания». Трех пленных перекопских казаков прислали к Хованскому. Один из них, Дмитрий Григорьев, «в роспросе» сказал воеводе:

— Слышал я от казаков, которые ходили под Царицын: атаман Игнат Некрасов и другие казаки взяли тот город и, взяв его, покиня, бежали. И те казаки, также и другие, гулящие люди и царицынцы, которые не были в осадном городке (крепости, цитадели. — В. Б. ), пристали к их же воровству и пришли на Дон, и ныне в Паншине. А атаманом над ними Игнашка же Некрасов да другой Ивашка Павлов.