Вячеслав Кеворков - О чем говорят президенты? Секреты первых лиц

Самолет из Вашингтона вылетал далеко за полдень, а езды до аэропорта из американской столицы максимум час. Чтобы не проводить бессмысленно время в гостинице, мы с женой решили после легкого завтрака совершить небольшую ознакомительную прогулку по району, прилегающему к гостинице.

Сделав небольшой круг по скучным улицам с невыразительными виллами и строениями, не обремененные впечатлениями мы почти приблизились к гостинице, как перед нами неожиданно предстал достаточно величественный и эмоциональный памятник. На высоком гранитном пьедестале — фигура стройного человека в разметавшейся от ветра одежде рванулась вперед. Такие эмоции может вызвать только стремление к свободе. Человек на пьедестале явно был не негритянского происхождения, поэтому, еще не подойдя близко, я удивился: кто из белых американцев мог за короткую историю так стремиться к тому, что они имели с лихвой почти с самого начала. Поскольку пьедестал поднимался четырьмя ступеньками вверх, издалека я начал читать надпись: «Мемориал был воздвигнут с одобрения 86-го конгресса США в соответствии с положением такого-то закона и подписан 34-м президентом Соединенных Штатов. Памятник воздвигнут американцами украинского происхождения». Я взглянул на силуэт стремительно шагающего по жизни молодого человека. Он смотрел вперед, а я стоял внизу у его ног, поэтому наши взгляды не встретились, и я, подогреваемый любопытством, вернулся к надписи. «Шевченко»— бросилось мне в глаза. Фамилия дипломата беглеца, мрачную историю семьи которого я накануне выслушал. «Борец за освобождение Украины от ига России». Прошло всего четыре года после его смерти, и уже такой грандиозный памятник. С другой стороны, я совершенно забыл, что он действительно украинец. И все же, то, что он преследовал меня в Америке, показалось мне навязчивым. Я плохо знал историю Андрея Шевченко, никогда его не видел, и все равно этот молодой, красивый, уверенно шагающий по жизни человек, сработанный из гранита, показался мне совершенно не способным на кучу предательств, совершенных, в том числе и по отношению к семье, на его Родине.

Естественно, памятники могут существенно отличаться от оригинала, иногда не в лучшую сторону. Но не до такой же степени! Я подошел ближе, поднялся по четырем ступенькам вверх и углубился в чтение бликующей на солнце надписи. Теперь с самого начала. Первые две строчки сверху и я облегченно вздохнул. «Слава Богу, Шевченко, да не тот». «Этот памятник Тарасу Шевченко, украинскому поэту 19-го века и борцу за независимость Украины от имперской тирании и колониального господства России».

Мы было начали с женой обсуждать историческую ценность надписи на памятнике, как у меня за спиной кто-то поинтересовался:

— Москали?

Мы признались, что мы из Москвы.

— Дивитесь памятнику?

— Памятник великолепный, но вот надпись нас немного смущает.

— Вам не нравится, что Тарас Шевченко всю жизнь боролся за самостийную, то есть независимую от России Украину. А за что же тогда царская Россия его в ссылке гноила?

Я плохой историк, но, к счастью, еще в юности наслаждался стихами Тараса Шевченко и был совершенно равнодушен к его картинам. В общем, мы решили не жалеть оставшегося времени и просветить славянского собрата, очутившегося на чужбине.

Для начала я попробовал оценить потенциального собеседника. Высокорослый мужчина, если не был лысым, то, наверняка, оказался бы блондином. Лицо широкое, глаза маленькие, оба тяготеют друг к другу и к переносице. Отсутствием аппетита не страдает, в доказательство чего носит приличный живот, на котором пуговицы с трудом сдерживают полы рубахи. Возможно, моложе меня, хотя, признаться, с каждым годом я все реже встречаю людей старше и даже одногодок, отчего печалюсь, но не больше.

— Простите, как вас зовут?

— Олег.

Обращаться к такой громадной человеческой глыбе только по имени показалось мне кощунством.

— А отчество?

— Вам будет проще по имени.

— Да мне и с отчеством не трудно.

— Обращайтесь ко мне, как вам угодно, но учтите, я в курсе истории моей страны, трошки.

Последнее добавление по-украински значило, что он действительно в курсе.

— И не пытайтесь переубедить меня в том, что я хорошо знаю.

— Например?

— Например, что Россия всегда была оккупантом для Украины. Русские относились к украинцам как к людям второго сорта. А вот этот человек, Тарас Шевченко, всю жизнь боролся за независимость Украины от России, за что его русские гноили на каторге, и за что мы поставили ему здесь, на чужбине, вот этот памятник. Я подслушал ваш разговор с этой женщиной и ваше недоумение и критические замечания к этой надписи, поэтому, извините, и вмешался.